Нет такого горя, которое не вытерпел бы русский народ.
Прав, прав был доктор Фрейд: «Чем человек безупречнее снаружи, тем больше демонов у него внутри!»
Доброе начало — уже полдела.
Революция, как женщина — постоянно требует денег.
А иной мерзавец может быть для нас полезен именно тем, что он мерзавец!
Война лучший хворост для революции.
Изумительная, нечеловеческая музыка! Я каждый раз с гордостью, может даже с наивностью детской, думаю, — какие же чудеса могут делать люди... Но часто слушать не могу — на нервы действует. Хочется милые глупости говорить, гладить по головкам людей, которые, живя в грязном аду, могут создавать вот такую красоту. А сегодня гладить по головкам нельзя — руку откусят, а надобно бить по головкам, бить безжалостно! Хотя в идеале мы против всякого насилия. Задачка адски трудная.
Не будучи попом — проповедями с амвона не занимаюсь.
— Как видишь, я теперь тот самый червонец из присказки — всем нравлюсь.
— А ты думаешь — брать ли? А если брать, то от кого?
— Ну в самом деле, это просто досадно! Тебе дают деньги, тебе их запихивают, суют, а ты как институтка — воротишь нос! А если разобраться — партии нужны деньги? Нужны! А революции?
— Это определённо досадно! Женщинам, даже товарищам, нельзя ничего доверять! Не язык, а помело!
— Она хотела как лучше.
— Да все хотят как лучше, а получается полная ерунда.
Любой мой ответ может оказаться ложью... Что заставит тебя поверить мне в этот раз?
Красивым женщинам надо запретить разговаривать о политике! Уродинам — можно, пожалуйста, их всё равно никто не будет слушать, а красавицам надо разговаривать только о моде.
Если б Распутина не было — его следовало бы придумать. Этот мужик — как зеркало, всю дрянь нашу нам показал.
— Володя, но что мы можем сделать?
— А я не знаю! Поддельный паспорт, например, шведский.
— Но ты не знаешь шведского.
— Я могу изображать глухонемого шведа.
— Ты очень изменилась за последний год.
— Ты не видел того, что видела я.
— Увы, каждый опыт уникален.