Если я буду знать, что ты меня простила, клянусь, я выживу. И из-под этого пресса выберусь.
Ты только пойми, что бывают расклады, когда ты играешь. А бывают наоборот — когда играют тебя.
— Саша, ну понимаешь, два года — это слишком много! Я не виновата.
— А кто виноват? Папа Римский? Кто!? Скажи, может, я пойму!
Дорогая братва, поздравляю вас с наступающим годом Собаки! Желаю, чтоб никто из нас не стал сукой, понимаешь, чтобы у вас все было без базара, поляна накрыта, а в лопатах полно зелени.
— Саш! Саш, брось всё это, а?
— Что именно?
— Ты у меня умный... Одаренный... А такой разбойник!
— Смешно. Разбойник.
— Саша! Где Витя?
— Какой те Витя? А ну, рот закрой ща!
— А ну не ори на меня, придурок чертов.
— Ты чё мелишь? А ну, вон пошла! Вон, я сказал, пошла!
Это твои люди, Валера! За такую подготовку я с тебя так спрошу, мало не покажется! Это вас всех касается! Ну поехали, зайчики!
— Ты мелкий, никчемный наркоша.
— Я мелкий?
— За полгода в хлам превратился. Я тебя скоро вообще из движения выключу.
— Э! Это ты как выключишь, а? Физически?
— Морально!
Мой сын в драндулете кататься не будет.
Государство — это мы... Мы с вами...
В следующий раз встречу, буду убивать нахрен!
— Поздравляю, братишка!
— Спасибо, крестный!
— Теперь, значит, папа я!
— Нет, ты крестный папа, а я все равно остался папой!
Слушай сюда, вора, если с моей женой, если моим ребенком что-нибудь случится, если рядом с ними хотя бы ветерочек дунет, я тебя синий... на ремни порежу!
— Пчёлкин, мы здесь все неглупые пацаны, не тяни одеяло на себя, ладно?
— Ладно, по-любому, ты брат мне.
Пуля-дура, и я — дурак.
— Знаешь, я всю жизнь мечтал быть аквалангистом.
— Будешь. А я — вулканологом.
— Будешь!
— Не факт...
— Слушай, Оль, ну чё мы, как в кино, говорим, а? Давай по-человечески поговорим?
— Да о чём с тобой говорить то? О машинах вон, о сабельках о твоих? О чём? О Брюсе Ли?
— Не, ну почему о сабельках? Ё-маё... Давай о музыке, о заслуженном дедушке твоём, о ***ах-однокурсниках. Давай! Давай, поделись болью-то!
Я, когда выпью, такой орангутанг...
Никогда не наводи оружие на человека!
Живи своим умом, Пчёла!
— Всё, у меня День пограничника.
— Да, Саш, День пограничника летом.
— Вот такое хреновое лето, Макс.
Я верю в него, он выкарабкается, он боец, это был только первый раунд.
— Представь, ситуация: кандидата в депутаты вместе с женой застукают на краже со взломом. Как тебе, нормально?
— С депутатами еще и не такое бывает.
— Звонит какой-то чебурек говорит Артур не проплатил вторую часть за алюминий.
— Пошли его на хер!
— Алло, слышь, друг... Здесь сидят влиятельные люди, они говорят, чтобы ты шёл на хер.
Если про меня или про кого-то из вас скажут, что он — фуфло, ну зачем тогда жить. Верно?
Здравствуй, ласточка. Такая только у меня и у Майкла Джексона.
— За нами, кстати, следят!
— Кто?
— Белочка.
— У вас?
— Нет, на дереве.
— Это наша.
— Знакомьтесь. Александр Кордон – акула шоу-бизнеса.
— Саша. Кит-убийца.
Мам, знаешь какой у собаки плюс, перечеркивающий все остальные недостатки? Собака не клянется сперва тебе в вечной любви, а потом прыгает по чужим койкам.
Война – херня, главное — манёвры.
Вот, Фил, я тебе честно скажу. Вот мне птичку жалко. Мне вот человека не жалко, потому что человек — это тварь. Мне для человека пули не жалко, а птичка... вот она летает в небе, мне её жалко, потому что птичка — это божье создание.
Целься левым глазом и закрывай левый.
— Раньше я думал, всем надо показать, что круче меня только вареные яйца. А Пчёле всё по барабану. Он за зелёную бумажку готов горло перегрызть. Знаешь, когда мы в этот самолет сели? 3 октября 1989 года. Муху тогда я грохнул.
— Нельзя сказать, чтобы я не догадывался. Кос, Кос, твою мать! Чудище ты инопланетное. Был бы ты моей женой, я б тебе сказал: что ж ты, сука, мне всю жизнь испортила? Но ты не жена — ты брат.