— Джейд, вот интересно, ты не переживаешь, что заденешь людей своей книгой?
— Наоборот, я рада. Неделю назад я видела, как девушке для обложки сделали талию толщиной с мизинец, грудь как у Барби-пришельца и удалили все морщины. Индустрия держится на том, что молодость и красота — единственные достоинства женщины. Да я скорее горло себе перережу, чем стану переживать о людях, перед которым виновата только тем, что старею.
— Посмотри на себя — у тебя отличная фигура, шикарные волосы, ноги, и люди видят это, когда смотрят на тебя, а не цифру.
— В баре было темно, он был пьян.
— Ты всегда молодо выглядела, у тебя просили документы до тридцати.
— И все равно муж ушел от меня к той, что помоложе, разве не забавно?
— Мне нельзя отвлекаться, сегодня работа. Для меня это хорошая возможность.
— Правда? А что за книга?
— Называется «Новые трюки» — о сексуальном пробуждении женщины после сорока.
— Значит, тебе сорок, ты притворяешься, что тебе двадцать шесть и ты пишешь от имени сорокалетней?
Если ты больше голодна, чем зла, то вот тебе тосты. Могу добавить масла, корицы и меда — это как съесть объятия.
Дорогой подарок не оправдывает измену. И потом после всех слез и ссор тебе перестанут доверять, останется лишь никчемная вещь, напоминающая тебе о том, кого ненавидишь.
— Ты сама не хотела говорить о прошлом.
— А она в прошлом? Прости, это уже не мое дело.
— Абсолютно. А ты? Расскажи о своих последних отношениях.
— Это было скучно.
— Правда? Мы же сломали кровать в трех местах!
— Похоже, кто-то вчера перебрал с весельем, да?
— Не совсем.
— Боже мой! Что случилось?
— В вышибалу поиграли. Зачем вообще взрослые играют в детские игры? Нельзя бросаться мячами в лицо со взрослой силой!
— Ты молодец, ты всю жизнь занималась творчеством, не скрывала свою ориентацию и переехала в Бруклин раньше остальных.
— Я переехала в Бруклин, потому что Манхэттен стал мне не по карману. А теперь и Бруклин мне не по карману, а все из-за бородатых торговцев сыром и женщин, похожих на Маколея Калкина.
— Тебе сорок? Тебя не берут на работу? Говори, что тебе двадцать шесть!
— Ты рехнулась? Никто не поверит!
— Люди верят тому, что им говорят. Что «Отчаянные домохозяйки» — настоящие, что от лосьона из рекламы их задница станет меньше, поверят и в это.
— Потом ты три года жила в Индии?
— Да, примерно.
— А что делала?
— Работала в благотворительных организациях.
— Например?
— Не пойму, это что, допрос?
— Нет, просто любопытство. Круто.
— Что «круто»? Ничего крутого, как на войне — ужасная бедность. Как на войне. С лишениями, страданиями и плохой гигиеной.
— Сколько вам лет? 26-27?
— Примерно.
— Большинство моих читательниц старше сорока, так что все меняется, поверьте. Вы не представляете каково это, когда родишь.
— Могу представить.
— Да? Можете представить себе что?
— Что когда рожаешь, нет ощущения чуда, скорее как побывала в автокатастрофе. Потом несколько недель болит все тело, потом начинаешь кормить грудью и чувствуешь себя как животное, даешь молоко, особенно, если сцеживаешь. Устаешь, на руках появляются бугорки, все блузки в пятнах и муж смотрит на тебя: «О Боже, что случилось?», и даже в мыслях нет заняться любовью, как будто никогда больше не найдешь это в себе.
— Нет ничего настоящего, если все основано на лжи. Ничего.
— Джош, я — это я. Просто чуть старше, чем ты думал.
— Дело не в возрасте, а в том, что это ложь. Не понимаю, как ты могла лгать мне так долго?
— Я не знаю, что делаю...
— Келси, никто не знает, что делает. Пока не сделаешь — все импровизация. И если упадешь, даже в буквальном смысле на землю, то рядом окажутся близкие люди, которые помогут тебе подняться.
— Как же твое единение с природой?
— Оно было, пока меня не укусили. Посмотри, как будто там что-то поселилось! Я отсюда ни ногой.
— Я взяла с собой ромашковый лосьон.
— Лиза, ты чудо! В такие минуты я рад, что ты старая.
— Что?
— Вернее старше и мудрее.
— Нет правильных сценариев, в жизни все не так как мы хотим.
— Это все из-за нашей слабости.
— Жизнь такая непредсказуемая. У меня есть подружка, которая с самого детства все тщательно спланировала. Получила работу, потом вышла замуж, а потом она забеременела, но материнство накрыло ее с головой...
— Все, я не стану слушать эту банальщину.
— Но это правда жизни...
Людям нужно очарование простой жизнью. Все мы стали заложниками социальных сетей.
— Не знаю, похоже на дом женщины, у которой кошки и которая умрет в одиночестве.
— Но не в этом доме, ей нечем платить за него. Если никто не купит дом до следующей недели, то банк его отберет за долги бывшего мужа.
— Может, она оставит телевизор?
— Привет! Может хотите чего-нибудь — кофе, чай, цианид?
— Сумка Джудит Лейбер, делали на заказ. Кобра, скат, фурнитура из золота под старину с инкрустацией из гематита, австрийского хрусталя и оникса.
— Красивая!
— Вот бы мужчины понимали в сумках.
— Мужчины любят глазами, они видят картинку в целом, хоть и не всегда понимают. Я хочу сказать, что им понравится сумка, хоть они даже не поймут, что видели её.
— Официанты подливали вина, а твой отец его пил и пил...
— Ну, это просто вежливость.
— Вот он и набрался вежливости.