— Я рад, что тебе так плохо.
— Знаешь, Генри, ты не лучший собутыльник.
— Не бойся дать волю своей боли, вине, стыду. Когда убийство человека не будет тебя волновать, вот тогда и будут проблемы.
— Свидетели видели его дома с ноутбуком.
— Это не он.
— Но мы отследили команды с его IP-адреса на термостат Шоу через случайные сетевые пути.
— А мы отравились газом, побрили труп и определили, что Шоу убили дома руками.
— Узнала, когда включился газ?
— Примерно в интервал между первым и четвертым часом ночи.
— Скорость распространения газа от трех до пяти кубометров в час. Комнату бы он заполнить не успел, но Эрик находился в кровати. Значит, смертельная концентрация могла заполнить 60-90 см. Это возможно.
— Возможно?
— Возможно. Но убедиться можно только одним способом — пойти и отравиться газом.
— Сколько его уже нет?
— Три недели, два дня и несколько часов, но кто ж считает?
— Детектив, давайте еще раз. Как прыгнувшая с моста могла быть убита? У нас же был свидетель, видевший, как она забралась на выступ? И еще с десяток людей видели, как она упала в воду, и таксист, посчитавший ее расстроенной. Я, может, в этом и новичок, но если с виду утка и крякает уткой... что я упускаю, детектив?
— Но внизу у нас медэксперт с необычным видением. Иногда утка может быть лосем.
— Что ты хотел сказать?
— Не могла бы ты, ради меня, понюхать, как пахнет пот?
— Генри, ты всегда найдешь, что сказать.
Трудно возвращаться туда, где живут воспоминания.