Нельзя откладывать счастье на будущее, нужно быть счастливым сейчас.
Одиночество — это когда у тебя все вроде есть, чтобы не быть одиноким, но на самом деле ничего нет.
Я знаю, что я есть, но мне нужны все время доказательства, прикосновения. Без тебя я — пустая пижама, брошенная на стул.
Дети — не заменитель любви.
И мир — это не сон, и я — это не иллюзия. Я — существует, и нужно сделать его счастливым.
Слова, любые слова — это только плохой перевод с оригинала. Всё происходит на языке, которого нет. И вот те несуществующие слова — настоящие.
Я все поняла! Мы уже муж и жена. Мы всегда ими были. Ты — мой муж. Я — твоя жена. И это самая чудесная рифма на свете.
Ну почему сны сразу забываются? Ладно, неважно. Важно, что ты мне снилась, и мы были вместе.
А может, я тоже тебе снился? Представляешь, мой сон где-то встретил твой сон, они поцеловались, прижались друг к другу, обнялись.
Все, что со мной происходит, реально только потому, что думаю, как тебе про это написать. И без этого я, даже когда мне хорошо, не могу переживать радости. Я должна поделиться ею с тобой, чтобы она состоялась.
Ежеминутное, преходящее становится радостным и осмысленным только тогда, когда оно проходит сквозь слова. А без этого та радость от настоящего, к которой призывали меня мудрецы, просто невозможна. Все настоящее ничтожно, никчемно, если оно не ведет к словам и если слова не ведут к нему. Только слова как-то оправдывают существование сущего, придают смысл минутному, делают ненастоящее — настоящим, меня — мной.
Ну почему поцелуи всегда приберегают на конец письма?
Целую тебя сразу и везде, везде!
Прохожу мимо памятника, он на месте, а где наше свидание?
Ночью в такие минуты так одиноко и так хочется быть хоть чему-то причиной.
И нестерпимо хочется быть с тобой! Обнять тебя, приласкаться.
Я на тебя тогда злилась, а сейчас чего бы только не отдала вот за это — чтобы ты швырнул мне в волосы репейник!
Вот я знаю, Сашенька моя, что ты существуешь. А ты знаешь, что я есть. И это все делает меня здесь, где все шиворот-навыворот, настоящим.
Утром, когда не хочется вставать и жить, — улыбнуться. И еще раз улыбнуться. И еще.
Но на самом деле все созвездия — ерунда. Ничего не говорящая мгновенная констелляция. Всё равно что назвать созвездиями случайных прохожих или пролетающих птиц. Вообще давать имена звездам — это как заносить в реестр гребешки волн на море.
И объяснил, что всё дело в несоответствии времени. У тех звездных прохожих одно время, а у нас другое.
Женщине известно, что люди, которые смотрят на нее, не делают различия между ней самой и ее внешностью.