— Всех голодных собак всё равно не накормишь.
— Раз всех не накормишь, значит — именно поэтому, — надо покормить ту, какую можешь, — вот эту.
Это как со счастьем. Раз всем быть счастливыми все равно невозможно — значит, счастлив должен быть тот, кто сейчас может. Надо быть счастливым сегодня, сейчас, несмотря ни на что. Кто-то сказал, что не может быть рая, если есть ад. Якобы невозможно пребывать в раю, если знать, что где-то существует страдание. Ерунда... Настоящее наслаждение жизнью можно ощутить, только если пережито страдание. Что вот этой дворняге остатки нашего супа, ели бы она не подыхала с голоду?
И всегда так было: кому-то отрубают голову, а у двоих в толпе на площади перед эшафотом в это время первая любовь. Кто-то любуется живописным заходом солнца, а кто-то смотрит на этот же закат из-за решётки. И так всегда будет! Так и должно быть! И скольким бы десяткам или миллионам ни рубили голову — всё равно в это самое время у кого-то должна быть первая любовь.
Она однажды сказала, что я — настоящий мужчина: снаружи бункер, а внутри детская.
Ребёнок — это как если твоё сердце где-то вне твоего тела. Ты здесь, а сердце бьётся где-то там.
Какое это чудесное чувство — ждать мужа. Придёт домой уставший, голодный. Мой муж! Как это красиво звучит: мой муж.
Воспоминания — как островки в океане пустоты.
Сказал: «Так ты исчезнешь, а вот если я тебя запишу — ты останешься». А ты засмеялась: «Куда же я могу исчезнуть? А вот ты свою записную книжку забудешь в метро — и всё! Как ты не понимаешь: и один мой волос, который останется на подушке, когда я утром уйду, реальнее всех твоих слов, вместе взятых.
— Погоди, но ведь мы говорили совсем о другом. О чем?
— Мы говорим всё это время о любви. Мы об этом с тобой никогда не говорили. Будто избегали этого слова. Наверное, казалось несоразмерным: разве можно собрать всё, что чувствуешь, в какое-то узкое слово, как в воронку?
Весь мир — одно целое, сообщающиеся сосуды. Чем сильнее где-то несчастье одних, тем сильнее и острее должны быть счастливы другие. И любить сильнее. Чтобы уравновесить этот мир, чтобы он не перевернулся как лодка.
... несчастья не потому случаются, что трескаются зеркала, а это зеркала трескаются потому, что должны случиться несчастья.
Никому в голову не приходит давать названия небу, хотя и там, как в океанах, есть свои проливы и моря, впадины и отмели.
— Нина Николаевна, поздравляю!
— С чем?
— Как с чем? С революцией! С весной!
— Милочка! С революцией поздравлять нечего, а весна наступает не по календарю, а когда я меняю свою фетровую шляпу на соломенную.
Гонококкам всё равно, какая власть на дворе.