Теперь я знаю, что любовь — как море: порой спокойное, порой бурное. Она бывает грозной, бывает прекрасной, таит в себе смерть и дарует жизнь. Но она никогда не бывает постоянной, все время меняется. И остается неповторимой лишь на один краткий миг в глазах вечности.
Пять тысячелетий развития и постоянного поиска научили этот [китайский] народ, что лишь одно в мире людей имеет непреходящую ценность, служит каждому безопасным прибежищем и достойно сохранения — семья.
Не вы эти войны выиграли, а мы их проиграли.
Ни о едином дне я не жалею, говорил он себе. Ни о едином. Человек должен идти в этот мир, чтобы взять от него все, что возможно, отдавая при этом и себя без остатка. Разве не в этом заключается смысл жизни?
Быть богатым значит прежде всего перестать быть бедным. Сами деньги не имеют значения – только их отсутствие.
Народу очень дорого обходятся ошибки правителей. Вы не находите? Столь многим приходится расплачиваться за них своей кровью.
Первое правило при адюльтере и при работе с обнаженной натурой — никогда не разглашай имени женщины.
... когда ты хочешь крупно выиграть, ты должен крупно рисковать. Если ты не готов рисковать по-крупному, большая игра не для тебя.
Но не одно только лицо делает человека исключительным, подумал он. Это то, что лежит в глубине – в глазах и в сердце.
Я прощаю тебе все, братец мой дорогой. Кроме твоего отвратительного лицемерия. Мы не грешили — ты согрешил.
Ваша стихия — море. Моя — земля. Море я оставляю вам, Тай-Пэн.
— Когда тобой командует гражданский чин, смотри в оба, сынок. И не забывай, что даже Нельсон прикладывал подзорную трубу к слепому глазу, когда им помыкал какой-нибудь олух в партикулярном платье.
«Йосс» было китайским словом, означавшим удачу, неудачу, Бога и дьявола одновременно.
— Придет время, и все изменится. Но начали работорговлю англичане.
— Ее начали подонки.
«Да, а сумасшедшие продолжают их дело», — с горечью подумал Купер.
– Первый закон для капитана, который служит у меня, – это оберегать свой корабль. Второй – свою команду. Тогда они, в свою очередь, будут оберегать его. Человек может командовать кораблем в одиночку, но он не может в одиночку ходить на нем в море.
Я — все то, что ты сказал, и даже больше. Я нарушаю многие Заповеди, но не все. Я знаю, что делаю, и готов отвечать за то, что я делаю. Но я единственный человек на всей земле, которому ты можешь доверять — при условии, что ты не пойдешь, сознательно не пойдешь, против нашего дома. Я Тай-Пэн.
Хорошие враги – это большая ценность.
– По твоим словам получается, что деньги – это все?
– Я говорю, что в наше время, не имея власти, ты не сможешь стать святым, творить добро. Власть ради власти – это грех. Деньги ради денег – это грех. Запомни это навсегда.
– Неужели это так важно – иметь деньги и иметь власть?
– Нет, мой милый, – ответил Струан с ироничной усмешкой. – Важность приобретает только недостаток денег.
Но вы только подумайте: руки чертовы мой, чертову задницу вытирай, каждую чертову неделю мойся целиком и каждую чертову неделю меняй одежду — не жизнь, а прямо мука, провалиться мне на этом месте.
– Странные, странные люди эти китайцы, Кулум, – добавил Струан. – Например, из трехсот миллионов человек только император имеет право писать алой тушью. Попытайся представить себе это. Если бы королева Виктория заявила в один прекрасный день, что отныне только ей дозволено пользоваться красными чернилами, как бы мы ни любили её, сорок тысяч британцев в тот же миг отказались бы от всех чернил, кроме красных. Я бы сам первый так поступил.
Он давным-давно усвоил основной закон выживания: заставь противника вступить в бой на твоих условиях, ни в коем случае не на его.
— Интересно, что наденет Шевон.
— Ничего — если решит, что это пойдет ей больше всего.
Разгрызи Господь этих штатских. Все, о чем они пекутся, это деньги и власть. Им неведомо чувство чести – они просто не знают, что это такое.
Если вы решаете, что что-то должно быть сделано, без толку сидеть и ждать, теряя время.