Невнимание и невосприимчивость бывают иногда сознательно избранным средством оградить себя от боли и часто неверно понимаются как отсутствие глубины и безразличие ко всему и вся.
Император Марк Аврелий призывал к простоте. Первый его принцип: о любом предмете прежде всего спроси, что он являет собой, каково его строение, какова его причинная сущность.
— Можете вы мне в лицо заявить, что я — зло? Я — зло, офицер Старлинг?
— Я думаю, вы — разрушение. А это для меня одно и то же.
— Зло всего лишь разрушение? Тогда бури — зло, если все так просто, и огонь, да еще и град к тому же. Все то, что агенты страховых компаний валят в одну кучу под рубрикой «Деяния Господни».
— Сознательно совершаемое...
— Я — для собственного удовольствия — коллекционирую рухнувшие церкви. Вы не видели недавнюю передачу о церкви в Сицилии? Потрясающе! Фасад храма рухнула во время специально заказанной мессы и похоронил под собой шестьдесят пять бабушек. Это — зло? Если да, кто же его совершил? Если Он — там, то Ему просто это нравится, офицер Старлинг. И тиф, и лебеди — одних рук дело.
Память — это то, что заменяет подлинные картины жизни.
— Эти рисунки на стенах — вы сами их рисовали, доктор?
— Вы полагаете, я приглашал сюда дизайнера?
— Тот, что над раковиной, — это какой-то европейский город, правда?
— Это — Флоренция; вон там — Палаццо Виккио и Дуомо — вид с Бельведера.
— И все эти детали вы рисовали по памяти?
— Память, офицер Старлинг, — то самое, что заменяет мне вид из окна.
... Он, видимо, всю свою философию черпает из сборников мудрых мыслей. Если бы он читал Марка Аврелия и понимал его, он бы давно закончил это расследование.
Рад бы с вами поболтать, да не могу: сегодня на ужин у меня один старый знакомый.
Никогда не отвечайте остротой на остроту. Послушайте: желание понять остроту и ответить на нее заставляет собеседника совершить в уме поспешный и не относящийся к предмету беседы поиск. Это ломает настрой. Успех беседы зависит от настроения, от той атмосферы, в которой она протекает.
... Это самое трудное испытание — испытание гневом и отчаянием. Не позволяйте гневу и отчаянию помешать вам мыслить. В этом суть, от этого зависит, сможете ли вы или нет контролировать ситуацию. Командовать людьми. Глупость и равнодушие бьют сильнее всего.
Молчание тоже может таить насмешку.
Мы никогда не испытываем страсти к воображаемым предметам. Страсть — это самый заурядный человеческих грех. Ее порождает лишь нечто осязаемое, то, что мы видим ежедневно.
Глупых вопросов не бывает.
Его покрытые красными точками щеки никак не гармонировали с шапочкой невероятного красно-коричневого цвета.
Лектер сам психиатр, пишет статьи для журналов, но никогда не касается проблем собственных аномалий. Он притворяется, будто отвечает на некоторые вопросы главного врача Чилтона, пока тот измеряет ему давление, рассматривает картинки, а потом сам публикует то, что выведал от Чилтона, и тем самым ставит его в дурацкое положение.
Он слишком осторожен, чтобы свернуть себе шею.
Я не хотел, чтоб это случилось с вами. Я презираю грубость.
Можно подумать, что совершать убийства это не грубость.
Что там ребята говорили об обязательном выходе на пенсию после пятидесяти пяти? Ты любишь свою работу, но она больше не любит тебя...
... Вы чувствуете, как от него пахнет? Специфический запах пота, напоминающий козлиный. Запомните: это запах, характерный для шизофрении.
Он враждебен к людям, люди враждебны к нему. Замкнутый круг. Петля.
Вы не хуже меня знаете, что беседа — это всегда «ты — мне, я — тебе».
Знаете, кого вы напоминаете мне в этих дешевых туфлях и с дорогой сумкой? Обыкновенную деревенщину.