Писать следует потому, что люди — духовные существа, а писательство — мощная разновидность молитвы и медитации, помогающая глубже понять самих себя, а также установить связь с более высоким и глубоким источником внутренней мудрости.
Сомневайся на здоровье, но пробуй всё равно.
... успех у вас или провал, все равно не это определяет качество жизни. Оно, качество жизни, всегда пропорционально способности радоваться. А способность радоваться – это дар внимания.
Лень, безразличие и отчаяние – вот наши главные враги. А совсем не гнев. Он наш друг, пусть и не самый кроткий, зато очень и очень преданный. Он не смолчит, если нас кто-то предал или если мы предали самих себя, и укажет, когда пришло время действовать, отстаивая свои интересы.
Сам по себе гнев – не действие. Это приглашение к действию.
Мозг человека обожает писать. Ему нравится давать явлениям названия, находить ассоциации и отличия. Подбирать слова — как выбирать яблоки: вот это, похоже, вкуснейшее.
Басня о том, что для творчества нам нужно время — много времени — мешает нам пользоваться имеющимся запасом.
Я переварила рану в творчество.
Перфекционизм — главная причина творческих застоев.
Писать следует потому, что такова природа человека. Так мы заявляем своё право на личную вселенную.
В некотором смысле все мы творцы, и наша жизнь становится главным произведением.
Художнику очень важно быть неудовлетворённым. Это не жадность, это скорее аппетит.
Творческие люди — выдумщики и фантазеры. Мы практикуем особую форму веры, когда движемся к своей творческой цели. Она мерцает вдалеке, ясно различимая нами и совершенно невидимая для окружающих. Об этом трудно помнить, но именно наша работа формирует рынок, а не наоборот.
Моё информационное тело кажется мне телом потерявшего форму спортсмена. Пресс продолжил качать исключительно мой внутренний цензор.
Ещё детьми мы копим слова с жадностью и восхищением. Слова — наша собственность. Называя мир, мы присваиваем его.
Просто необыкновенно, насколько необыкновенен обыкновенный человек!