Кредитная карточка о многом может рассказать.
Штирнер поставил себе новую задачу: прибрать к своим рукам всю промышленность страны, пользуясь тем, что большинство предприятий было должниками банка Эльзы Глюк.
Заводчики и фабриканты боролись упорно, но Штирнер методически захватывал в свои руки их фабрики и заводы.
Фондовые маклеры устроили десятиминутное совещание, на котором решили, что удержать бумаги Мюнстерберга, Шумахера и всех связанных с ними банков нет никакой возможности. Крах совершился. Каждая минута приносила разорение целых состояний. Бумаги ежеминутно переходили из рук в руки. После полуночи нервное напряжение достигло наивысшей точки. Не только площадь перед Биржей, но и соседняя площадь были запружены автомобилями крупных держателей бумаг. Они сидели в своих лимузинах всю ночь, бледные и утомленные, с блуждающими глазами. Бюллетень за бюллетенем приносили вести о непрестанном понижении курсов. Эти курсы передавались по телефону, но уже в момент отправки телефонограммы не соответствовали действительности. Толпы людей, как во время стихийного бедствия, разбили лагерь на соседнем бульваре и платили за право сидеть на бульварной скамейке больше, чем стоит номер в лучшей гостинице. Под утро два маклера и один банкир впали в буйное помешательство.
Поправка. Вместо, «банки, особо приближенные к правительству» следует читать: «банки особ, приближенных к правительству».
Пока существуют банки, будут и ограбления.
Экономические убийцы – это высокооплачиваемые профессионалы, которые обжуливают страны по всему земному шару на триллионы долларов. Они перенаправляют деньги от Всемирного банка, Американского Агентства по международному развитию (USAID) и других международных гуманитарных организаций на счета огромных корпораций и в карманы нескольких богатых семейств, которые контролируют природные ресурсы планеты. Их инструментарий включает мошенническую финансовую информацию, манипуляцию выборами, взятки, вымогательство, секс и убийства. Они играют в игру столь же старую, как и империя, но принявшую новые и ужасающие размеры во времена глобализации.
Мне ли этого не знать… ведь я был экономическим убийцей.
– За неделю я десять переводчиков с иврита найду. Месяц работы. Тем более, что переводы-то Талмуда кое-какие есть, их просто надо в единый стиль свести и комментарии грамотно расставить. Ну, и список использованной литературы подготовить. Дабы книжка была по-настоящему научной и беспристрастной, и чтобы избежать обвинений в разжигании межнациональной розни... Но это не кардинальное решение иудейского вопроса. Изменение процента по банковским кредитам, достаточно снизить ставки рефинансирования до пяти и меньше процентов, как еврейскому капиталу в такой стране станет просто неинтересно и он потянется туда, где ростовщичество приносит больший доход... Только это должно быть введено законом, обязательным для исполнения всеми банками. Возьмем, к примеру, Японию или Ближний Восток там процент минимален, а чаще его нет вовсе... И, соответственно, наши «особо избранные» туда не лезут. Объективно не лезут, им там ловить нечего. Ибо даже те максимальные пять процентов, которые они могут заработать на выдаче кредитов, почти целиком уходят на техническое обслуживание банков и зарплату персоналу, а владельцу денег достаются жалкие крохи...
– Блин, неужели всё так просто?
– Проще не бывает, только таких действий со стороны нашего правительства мы вряд ли дождемся. «Консультанты» не дадут, любые взятки сунут, чтоб не допустить этого... Они ж ученые, в Чили генерал Пиночет совсем недавно именно так и поступил...
Я ему говорю: гони должок. А он меня к самому Достоевскому посылает.
— Отдай мне наличные, я тебе выпишу чек!
— Да? Парамоша... Парамоша, ты что? Разве в каком-нибудь банке выдадут двадцать тысяч человеку, который пришел без штанов?
— Ваши деньги, сэр?
— Да.
— Банк ненадёжное место, лучше спрячьте их.
— Старый банк был красивым...
— Его грабили.
— За красоту надо платить.
— Мы знаем как обследовать банк. Мы сами почти банкиры.
— Только мы деньги не вносим, а выносим.
Отдам, когда ограблю банк.
Алармисты округляют глаза — так потому и ужас, что все рухнет! Вспоминают Иран, которого в свое время тоже отключали от SWIFT, и готовятся жить, как в Иране.
Допускаю, что вы не очень в курсе, как работает мировая банковская система, но вы же не так наивны, чтобы считать отключение России от SWIFT'a реальной угрозой. Что же впадать уже в третий раз за последние две недели в панику?
Мы, дураки, думали, что только российским банкам нельзя верить. Оказывается, и европейские вкладчики своим не верят. Настолько, что готовы доплачивать родному государству за хранение собственных денег. Что с них взять, обыватели… Или я что-то не так понимаю?
«Скоро чистыми будут считаться деньги только от святого духа», – бросила моя подруга, когда ей приказали закрыть счет в Швейцарии. Отнюдь не наша власть, что еще как-то можно было бы объяснить, а банк в Цюрихе, который лет десять неплохо зарабатывал и на ней, и на сотнях тысяч других русских клиентов, которых теперь решили гнать поганой метлой. Только потому, что они русские.
Если Вас засыпают модными терминами про «временные окна», «спринт» «scrum», не нужно питать иллюзий. Многие руководители в принципе не понимают, что это такое и управляют как обычно.
Мир меняется и адаптивные модели нужны, потому что нужны новые продукты, новые услуги, новые процессы, в том числе управленческие. Для этого нужно уметь совмещать желаемое, с точки зрения клиента, — с одной стороны, технологически возможное — с другой, и экономически оправданное — с третьей.
Ужасно, когда отсутствие компетенции прикрываются самоуверенностью и безаппеляционностью. Такой банкир часто категоричен в суждениях и агрессивен в высказываниях, но под этим налетом – никакой глубины, никаких реальных знаний. Человек «барабан» — шумно, резко и громко – потому что внутри — пусто.
Давайте для начала определимся, что такое «agile». По-простому, это адаптивная модель, когда сотрудников вытаскивают из их привычных, существующих отдельно департаментов и включают в самоуправляемые группы, которые ориентированы на клиентов.
Экономика восприятия это не только развлечение. И рождается это восприятие не в головных офисах, а на местах — в точке взаимодействия с клиентом.
Сейчас наибольший рост происходит в отраслях связанных с услугами. Сектор услуг растёт радикально быстрее производственного. Это говорит о переходе к экономике восприятия в целом, когда клиенты переходят от пассивного потребления продуктов к активному участию.
Высота, как название банковского продукта, — что-то понятное, связанное с достижением, с преодолением и успехом. На мой взгляд, это очень созвучно предпринимательскому духу большинства наших клиентов. Высокие цели, хоть и невыполненные, дороже низких целей, хоть и достигнутых, поэтому в названии «Высота» есть и лаконичность, и простота, и определенный символизм, а главное — эмоция.
Когда мы покупаем банковский продукт, открываем счёт, депозит или кредитную карту мы не просто осуществляем какую-то функцию, мы воспринимаем ситуацию. Сейчас весь мир это сплошная экономика восприятия. Поэтому восприятие должно готовиться так же тщательно, как и сам продукт.
Если финансовое заведение «слишком велико, чтобы рухнуть», то оно слишком велико, чтобы существовать.
Деньги стягиваются в крупнейшие банки, крупнейшие банки не знают, куда их девать, потому что нормальных заёмщиков в экономике при такой замечательной экономической политике — нет. Всё... Одним нечего есть, а другим некуда девать деньги. Всё... Вот вам рост потребительского кредитования на кабальных, между прочим, условиях.
Один поэт (Вольтер) сказал: «Первый король был счастливый воин!» Насчет основателей нынешних наших финансовых династий мы можем, пожалуй, прозаически сказать, что первый банкир был счастливый мошенник.