Ты знаешь, сынок, есть такая поговорка: «Если бы молодость знала, а старость могла». Это даже не поговорка — это формула жизни. Мы тоже играли в войнушку, делали пистолеты, автоматы. Твой дед говорил: «На кой тебе оружие. Учись. Учись, пока тишина». Как просто и гениально: «Учись, пока тишина...»
— А я его предупреждал, но он и ухом не моргнул!
— С чего ты вообще взял, что его убили?
— Он был левшой, а выстрел был произведен в правую голову.
— Ну и где он сейчас?
— Ну... смотря сколько грехов у него было.
... Ладно, мужики, успокойтесь, это закон жизни — чем ты беднее, тем правильней.
— Я уж думал, родина в нас больше не нуждается.
— Главное, что мы в ней нуждаемся.
— Гвоздик.
— Где гвоздик?
— Ты гвоздик. Люди бывают двух типов: одни после пожара ходят и причитают: «Вот здесь шкаф стоял, здесь диван...», а другие найдут гвоздик и радуются: «Новый дом будем строить!»
— Ну что, поехали?
— Док, ты даже не спросил, куда, зачем...
— Да главное, что опять с вами и опять в какое-нибудь дерьмо!
— А вы разговорчивые.
— Нет, это только я. Брат мой вообще глухонемой. Да, Боцман?
— Да.
— Разрешите представиться! Семен Злотников, абсолютный чемпион по стрельбе...
— ... Из крупнокалиберного вешателя лапши на уши.
— Кто вы такие? Под кем ходите?
— Как и все, под Богом ходим. Только вот не знал, что «Бог» — это кличка.
— Где пушка?
— Ребят, какая пушка, вы о чем? А, пушка. В Кремле, ребят, большая такая, и Царь-колокол ещё есть.
— Где ствол?!
— Ствол? Ствол у дерева. Это экзамен какой-то, да?
Не надо со мной разговаривать в таком тоне! Я сам врач и рожаю не первый раз в этой жизни!
— Тебе мама никогда не говорила, что баловаться с оружием не стоит?
— Мне мама говорила: «Если решил стрелять — стреляй. А иначе выстрелят в тебя».
— И что же это за чудо-мама?
— Такая же, как и у тебя — спецназ.
Если боевой капитан, командующий армией, знает, что творится у него за спиной, и не может ничего с этим сделать, то это не армия, а выгребная яма... и сидеть в ней по уши в дерьме я не намерен.
— Отпусти их...
— Но генерал же приказал!..
— Отпусти... ТАМ нет ни генералов, ни рядовых...
Турин: Вольно, Филипченко. Свяжись-ка, друг дорогой, с Читой и выясни, почему опаздывает состав с грузом.
Филипченко: Уже связался, товарищ полковник. Диспетчер забайкальской железной дороги сказал, что пытался вызвать машиниста по рации, но связь очень плохая, ничего не слышно.
Ермаков: И часто у вас тут поезда теряются?
Турин: Не беспокойтесь, найдется, не иголка. Так, скажи диспетчеру, пусть позвонит дежурному по разъезду, а тот попробует связаться с машинистом по своей рации.
Филипченко: Уже, товарищ полковник. Напился, товарищ полковник. И в данный момент не может связаться с машинистом по рации.
Ермаков: А кроме него кто-нибудь может это сделать?
Филипченко: Ну, жена дежурного сказала, что сейчас подоит корову и сходит к егерю, тот умеет обращаться с рацией.
Ермаков: И сколько нужно времени, чтобы подоить корову?!
Филипченко: Ну, смотря какая корова...
(Ермаков в ярости уходит)
Турин: Молодец, Филипченко!
Филипченко: Служу России...
— А ты откуда вообще взялся такой, полковник? Мы тебя что-то в Чечне не видели. Док, а Док, ты с полковником Ермаковым в Афгане не встречался?
— Я встречаюсь с особами исключительно женского пола.
— Ты понимаешь, что я с ним должен сделать теперь?
— Автокатастрофа, авиакатастрофа, крушение поезда, взрыв яхты, убийство с целью ограбления, заказное убийство, сердечный приступ… О, отравление консервами!