Очень сложно увидеть разницу между тем, у кого доброе сердце, и тем, кто хочет всегда побеждать.
Слово «непривлекательный» делает того, кто его сказал «непривлекательным».
Ты аналоговый парень в цифровом мире, верно?
Один неверный шаг — и ты лижешь задницы.
Она из тех, кого встречаешь, когда ещё слишком молод, и всё портишь, потому что впереди ещё целая жизнь.
Циником может быть каждый, отважься быть оптимистом.
Люди творят странные вещи, когда их постоянно осуждают, а не любят.
— Мы когда-нибудь сделаем все правильно?
— Это сомнительно… Думаю, в итоге они сдадутся и полюбят нас такими эмоционально недоразвитыми, какие мы есть…
– Нет никаких обязательств, я была осторожна, не давила на тебя и ничего не требовала. Я не такая женщина.
– Ты великолепная не такая женщина.
Мужика никогда не целовала? Вот это номер! Ты проститутка, что ли? Они никогда не целуются, прямо как морпехи. Отличное название для гей-порно: «Морпехи не целуются».
Хорошенько повеселись. Привези мне футболку с надписью «Моя дочь уехала в путешествие по стране с мамой и маминым новым парнем, а мне досталась только эта говнофутболка». Это длинная футболка, но ты мне её привези.
Слушай, я тебя уволил, но это не значит, что я не люблю тебя всем сердцем.
— Выглядишь усталым.
— Да, прожил долгую жизнь.
Я люблю женщин. У меня есть все их альбомы.
Я думаю, мы совершили ошибку, когда позволили любви уйти, а потом приложили огромное количество усилий, чтобы она продолжала уходить. Мы сдались.
У нас есть все эти удивительные технологии, в итоге компьютеры превратились в дорогие дрочильные машины. Интернет должен был дать нам свободу, сделав нас демократичней, но единственное, что он нам дал — это круглосуточный доступ к детскому порно. Люди — они больше не пишут, они ведут блоги. Они больше не разговаривают, они набирают текст, ни пунктуации, ни грамматики. Такое впечатление, что одна группка придурков делает вид, что общается с другой группкой придурков на каком-то ПРАязыке, который скорей всего похож на язык пещерных людей, чем на язык Шекспира.
Я мудак только потому, что сказал вслух то, о чем мы оба подумали?
Минет — это как рукопожатие.
Вдыхал ли аромат пота молодой женщины после секса, мечтал разлить его по бутылкам и продавать, напивался ли ты так, чтобы выть на луну и умолять увеличить тебе член… Ответ на эти и многие другие вопросы, вы найдёте в моём новом романе.
Раньше хороший контракт делал меня мокрой… О да, я текла как воды грёбаного Ганга.
Я не собираюсь отчитываться за прошлые грехи. Если ты хочешь злиться из-за этого дерьма, пожалуйста, злись на здоровье, вот только не надо кормить меня историями, про то, как ты вечно прощаешь, а потом копаться в прошлом, выуживая оттуда грехи, о которых я и забыл давно. Это не прощение!
Вся моя жизнь — это попытка «проявить себя лучше» завтра.
Оглянись! Добро пожаловать на дно!
«Рим пылает,» — сказал он, наливая себе выпить. А я здесь, по колено в реке порока. «Ну вот,» — подумала она, очередной себялюбец, напившись виски, вопит о том, как прекрасно все было в прошлом, и о том, что мы, бедолаги, родились слишком поздно, чтобы увидеть Стоунс на пике или вдохнуть хороший коки на студии 44... Что ж, мы упустили практически все, ради чего стоит жить, а хуже всего, что она согласна с ним... Она думала, мы, живущие на краю мира, на краю Западной цивилизации, отчаянно пытаемся испытать хоть какие-нибудь чувства, какие угодно... мы бросаемся друг на друга... погружаемся в секс и так плывем к концу света.... (Рим в огне, — сказал он наливая себе очередную порцию виски, а я тону в реке бесполезных кисок. «Началось, — подумала она, — очередной самооправдательный пьяный монолог о том как ***тельно прекрасно было всё раньше». Как несчастны те из нас, кто родился слишком поздно, чтобы правильно напиться или занюхать хорошую дорожку кокаина. Как они это делали в знаменитом клубе «Студия 54». Что поделать, мы пропустили практически всё ради чего стоило жить. И самое печальное что она была с ним согласна. «Вот где мы, — думала она, — на самом краю мира на закате западной цивилизации. И все мы слишком отчаялись, чтобы чувствовать хоть что-то». И можно только упасть в объятия друг к другу и трахаться до скончания дней.)
— Что бы ты ни сделал, не сдавайся, никогда не сдавайся.
— Почему?
— Потому что, если она тебя любит, то простит.
— Ты правда в это веришь?
— Приходится, иначе нет смысла. Нельзя жить без любви, не стоит жить по крайней мере...
Я всегда пытался жить в башне из слоновой кости; но окружающее её море дерьма поднимается всё выше, волны бьют о её стены с такой силой, что она вот-вот рухнет.
Да, но ты выставила мой член из дома, обрекла его на бродяжничество, а улица — не то место, где пенис чувствует себя хорошо, особенно когда идет дождь... Конечно, теперь мой бездомный член должен искать себе приют, чтобы упрятываться от непогоды.
Любовь — не член, в ширинку не засунешь!
— Бедный ублюдок!
— Прости?
— Педик сказал «что»!
— Что?
— Попался!
— ***и меня, словно я — Аль-Каида.
— Объявляю твоей ***е Джихад.
Люблю эту маленькую Будду, которую ты выстрелила из своей вагины.
Понимаешь, это моя кара... Ресторан, бар, неважно. Обычная скука, ничего особенного, но каждый раз я ловлю себя на том, что говорю женщине как она прекрасна, потому что это правда.
Каждая женщина красива по-своему, знаешь, в каждой из вас что-то есть. Улыбка, изгиб, тайна...
Вы — женщины, удивительные создания, дело моей жизни. Но за ночью следует утро, похмелье и осознание того, что я не такой, каким был предыдущим вечером. Она ушла. И мне остаётся только и думать об упущенном шансе...
Этот мужчина — чудовище! Ему нравится трахать женщину в задницу, а потом он говорит, что пусть все идет своим чередом!
— У тебя такие красивые волосы — я хочу их отрезать и спать на них!
Я бы слукавил, если бы сказал, что мне неинтересно трахнуть сайентолога.
Ты слишком много пьёшь, ты слишком мало пишешь, единственный спорт, которым ты занимаешься, — кувырки в спальне, ты любишь женщин, но ненавидишь себя, поэтому любую женщину, которой ты нравишься, ты считаешь идиоткой, и… это относится ко всем женщинам.
— Мне упасть на колени и молить о прощении?
— Не знаю. Подумаю об этом, когда по ошибке сделаю минет другому мужику.
— Разумно. Ты быстро заметишь, что у него маленький, кривой, необрезанный.
— Очень мило! Иди в кровать!
— Я люблю тебя!
— Я тебя тоже! Но вдруг этого мало?
— Не самый лучший разговор для постели.
— О, заткнись!