Я бы и сам с ним поболтал, но мертвецы не болтливы.
— Моя мать была из институток.
— Она была академически обучена?!
— Скорее систематически отчебучена!
Я не, то чтобы жалуюсь, но там лежат головы без тел.
— Он идет за тобой, чтобы отомстить, с целой командой мертвецов.
— Да нет, не верю. А что он сказал?
Гектор, строго по секрету: она — институтка!
С судьбой не играют.
Я поклялся распотрошить любого, кто возомнит из себя повелителя морей!
— Дозволяю стать вам моими спасителями, но не безвозмездно.
— То бишь, мы спасаем, и мы же платим.
— Каких-то десять сребреников.
— Что за вздор? Самое большее пять.
— Ну что ж, семь так семь.
Это что такое? Почему она съёжилась? Может, тут холодно?!
Говорят, старина Джек измочалился... да я в жизни мочалки не видел!
— А их капитана зовут... Саламандра.
— Самовар.
— Салазар!
— Джееек! Какая встреча!
— Гектор! Это мой самый наилучший друг!
— Знал, что рано или поздно ты остепенишься.
— Ты хоть с подарком?
— Знаешь, давай расскажем друг другу, где припрятали клады? Вдруг кто-то из нас умрет...
— О, голова!
— Чур ты первый.
— Мой зарыт под скрещенными пальмами в безвестной могилке на Аруби. Ну, а твой?
— У меня клада нет.
Где твой корабль, команда... штаны?!
— Генри, трезубец отыскать невозможно.
— Тебя я нашёл.
— А это сказка.
— Вроде сказок о вас с капитаном Джеком Воробьём? Разыщу его, он поможет...
— Держись подальше от Джека! Да и вообще от морей. Ведёшь себя как...
— Как пират? Я не отступлюсь. Я верну тебя домой!
— Последнее слово Карины Смит... ТИХО!! Последнее слово Карины Смит. Господа. Я не ведьма, но прощаю вам глупость, невежество и скудоумие. К сожалению, мозгов у вас меньше, чем у...
— Простите! Приговорённому к казни причитается последнее, не знаю... желание, что ли?
— Эй, я вообще то речь держу. Придётся потерпеть!
— Не могу! Мне вот-вот голову отсекут, отсюда и срочность.
— А мне шею сломают.
— Знаешь, иногда шеи не ломаются. Но боль просто адская!
— Что?!
— Да… Кто-то часами болтается, глаза выпучит, язык наружу…
— Можно закончить?!
— Нельзя! Ведь из нас двоих несчастнее я.
— Кем я для вас являюсь?
— Сокровищем!
Каждый в конце за всё заплатит.
— А ну поднажмём, давай-ка, ещё!
— Всё! Хватит! Я за Кариной!
— Бросишь меня ради институтки в кружевах?!
— Да!
— Все мужики одинаковые!
— Дядя Джек!!!
— Мальчик мой!!! Как поживаешь?
— Да грех жаловаться. Ты?
— С утра тут маюсь. Порки дожидаюсь. Обслуживание здесь кошмар.
— Возмутительно.
— Океаны обагрились кровью. Ты посиди на суше. Пока будешь целее.
— Так меня сейчас на суше казнят.
— Резонно. Я тебе про скелета байку рассказывал?
— О да, много раз.
— Заходит скелет как-то в бар. Заказывает пиво и швабру.
— Ха-ха-ха-ха-ха.
— Живот надорвёшь.
— Если приговорят к четвертованию, просись к Виктору. У него лёгкая рука.
— Спасибо.
— Скажешь, что от меня, порубит крупно.
— Я астроном!
— Ослов разводит.
— Нет, я созерцаю небеса!
— Верхом на ослах?
— Да нет же, никаких ослов!
— Тогда как ты их разводишь?
Последние из кораблей сгорели у меня на глазах. И в момент триумфа… раздался окрик. Один корабль пытался уйти под завесой дыма. Смотрю, а в вороньем гнезде стоит молодой пират. Мальчишка. Он стоял там, в вороньем гнезде. Нахальным птенцом. Тогда и заработал прозвище, которое будет мучить меня до конца моих дней. «Джек Воробей».
— Здесь ведьма! И пират! У меня в лавке ведьма с пиратом!
— Тебе сегодня везёт! Никто из вас четверых не видел мой банк?
— Мы теперь союзники.
— Учитывая, за что вы меня держите, мы почти любовники!