Вы люди любите свою боль, правда? Вы упиваетесь ею. Вы даже считаете её добродетелью. Громче всех плачешь на похоронах – значит, ты самый хороший. Вы обещаете никогда не забывать друг друга и всегда испытывать горечь утраты, потому что для таких как вы вечность – это просто глазом моргнуть. Ваши жизни коротки до жалости. Когда мы говорим о вечности, для нас это серьёзно, поэтому мы переживаем боль, восстанавливаемся и живём дальше. Ведь боль – бессмысленное чувство.
— Что, Пэм вам не подходит?
— Подошла бы для слепых, глухих и идиотов.
— Это полный идиотизм. Если вы считаете, что люди такие наивные…
— Есть доказательства, научные, люди гораздо тупее, чем думают. Мы вернем человеческую общественность одной улыбкой… в своё время.
— Ну, тогда скажи ему «спасибо»… наверное.
— Передам, что ты сказала это более благодарным тоном.
Позволим этим добрым людям использовать их гражданское право быть идиотами.
Бесчуственность всегда была твоим лучшим качеством. Не разочаровывай меня!
— Речь идет не только о ваших отношениях, влюбленный ты подросток! Все куда сложнее.
— Только не для меня!
— Сколько лет, сколько зим! Ни письма, ни телеграммы, ни сигнального костра... А мы за тебя волновались!
— Правда?
— Конечно нет!
— Хороший торговец не конкурирует со своим товаром, сэр.
— А хороший покупатель знает, что у всего есть своя цена.
— Каково это — быть таким, как ты?
— Займет несколько твоих жизней, чтобы ответить на твой вопрос.
— Тогда сделай меня такой, как ты — и у нас будет все время мира.
— Ты не знаешь, о чем просишь.
— Знаю. И не боюсь.
— Да, не боишься. Большинство людей просит сохранить им жизнь, а ты просишь забрать твою.
— Я хочу, чтобы та дал мне ту жизнь, ради которой стоит жить.
— Благородный вампир... Ну, не противоречие ли это?
— Не более, чем умная шлюха.
— Как хорошо, что у меня нет детей!
— Да ладно тебе, Пэм. Они забавные. Они как люди, но в миниатюре. Карманные человечки.