— Саш, а у тебя есть какой-нибудь принцип? Основополагающий, что ли? Исходя из которого ты живёшь? У одного моего знакомого есть, например, такой: «Не спеши именно на этот трамвай, потому что придёт следующий». А у тебя?
— Ты знаешь, у моего отца была солдатская кружка, ещё от деда. На ней надпись: «Честно служи, ни о чём не тужи».
— Ну это для службы в армии...
— Ну почему сразу армия, армия? Можно служить женщине, друзьям, делу...
Лена, жалость — плохой советчик. <...> Знаешь, Лена, мой отец мне всегда говорил: «Если не знаешь, как поступить — поступай по-закону». У меня есть кусок границы, который я должен охранять, это мой долг. Если я его не выполню — любые ссылки на болезни, юбилеи, испорченные карьеры мне не помогут. Почему здесь должно быть по-другому?
— Лена, подъем! [стучит в дверь гостиничного номера] Сейчас семь пятьдесят, в восемь пятнадцать я жду тебя внизу, в буфете. Что тебе взять?
— Холодную телятину, «Рокфор», апельсиновый суп и горячий шоколад.
— Понятно, значит так: яичница и сметана.
— Вот в Париже никому ни до кого нет дела.
— А вы что, были в Париже?
— Неважно!
— Теперь ты... За какую команду болеешь?
— Я?
— Да!
— За киевское «Динамо».
— Значит, улыбаешься так, как будто выиграла твоя любимая команда.
— Вот. Жизнь не укладывается в твои правила, капитан.
— Ну ничего, как говорит наш майор: «Поживём — увидим».