Единственная философская проблема, мешающая поверить в существование Страны Чудес — это то, что наша реальность на самом деле могла бы быть плодом нашего воображения.
— Ты слишком сильно беспокоишься по поводу людей, Алиса, — говорит он. — Бери пример с меня: здравомыслие тленно, безумие — новый черный.
Чтобы доказать твое здравомыслие, тебе придется совершать безумные поступки. Обдумай все, прежде чем принять мое предложение. Оно похоже на кроличью нору: упав в нее однажды, возврата уже не будет.
Жить среди нормальных — сплошное безумие.
Ты знаешь, кто такие безумцы, Алиса? Это люди в здравом уме, которые слишком много знают.
Поделитесь со мной тем, что Вы курите. Кажется, Вас неплохо накрывает.
Слабость человека — в его прошлом, где похоронено всё его грязное бельё.
Безумие — это такая болезнь, которая распространяется на все классы и слои населения.
Вот в чем проблема вменяемых людей. Практически всегда у них есть право убивать тех, кого они считают больными.
Одна из привилегий незнания того, кем ты являешься на самом деле — возможность играть любые роли.
Что есть жизнь, как не большая глупая книга?
— Что ты тут делаешь? — рычу я.
Джек закрывает глаза и складывает губы трубочкой:
— Ты задолжала мне поцелуй.
— Что? Ты сошел с ума... Как ты вообще сюда попал?
— Я опасный человек... Хочешь сходить на свидание?.. Кстати, меня зовут Джек Даймондс.
— Отпусти меня. — Вырываюсь я.
— Вау, а ты умеешь выбираться из чувственных мужских объятий.
— Ты еще не видел, как я расправляюсь со смирительной рубашкой...
Положи, пожалуйста, свою мораль в задний карман, достанешь ее потом позже.
— Значит, ты идешь со мной на свидание? — говорит он.
— Только не начинай, — вздыхаю я. — Почему ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на свидание? Я тебя даже не знаю.
— Давай посмотрим. Мы вместе спасли девочку, сражались с чудищами в красных плащах, а теперь сбежали от старухи, которая считает себя кошкой. Раньше я целовал девушек, еще не успев поздороваться. Ты, практически, уже моя жена. У нас и дети есть. — Он подмигивает Констанции.
Я позволяю ей связать себя, и пока она занята этим, закрываю глаза. Я воображаю, что сейчас шестнадцатый век, а я принцесса, что-то вроде Золушки, которой в сказочном замке затягивает корсет прокуренная служанка, и я вот-вот встречу своего Прекрасного Принца.
— Льюис, ты напишешь книгу? Напишешь обо мне, пожалуйста?
— О чем книга, Алиса?
— О Безумии, Льюис. Ты напишешь книгу о прекрасном безумии.
Взгляни на меня. Да, я, конечно, не образец для подражания, но все же довольно неплохой пример. Думаешь, я укуренный и легкомысленный, но знаешь, все то, что я узнал — бесконечно. Только потому, что я позволил себе жить каждым мгновением.
Плитка на полу черно-белая, словно шахматная доска. Я никогда не наступаю на черные. Только на белые. Не уверена почему.