Терпеть не могу доморощенных философов, которые утверждают, что время — лучший лекарь. Время — хороший анестезиолог. Годы притупляют боль, но рана-то остаётся.
Осторожно! — предупредил я. — Я вооружён обширным словарным запасом.
Если ты надеешься на лучшее, ещё не значит, что не надо готовиться к худшему.
Каро продолжала, будто не слыша меня:
— Ты милый, Марк. В том-то вся беда. Меня привлекают подонки.
— Я могу стать подонком.
— С каких это пор? – хмыкнула Каро.
— С сегодняшнего утра. Я прошел мимо нищего и не подал ему.
— Да, только наверняка ты ему улыбнулся.
Я пожал плечами.
— Воспитание не пропьешь.
— Да уж... — Я не нашелся, что возразить. — Ты всегда такая циничная?
— Не циничная, — возразила Каро. — Циники не верят, что на свете бывают хорошие люди.
Шум внизу не стихал.
Я потянулся за пистолетом. Его не оказалось на месте.
— Ты пистолет брала? — спросил я.
— Нет.
— А как же?... Он тут лежал, когда мы ложились.
— Клянусь, даже не прикасалась, — повторила Каро. — Это её дух. Она не знает, что умерла, и бродит внизу.
— Чушь собачья. У женщин нет души, так что никто там не бродит.