— Если ты это сделаешь... если ты... богом клянусь, я...
— Ты — что? Бросишь меня? Это угроза или награда?
Я всегда знала, что всем на меня плевать, и ни от кого не скрывала, что мне это известно.
Настоящей ошибкой, ложью и лицемерием было увидеть в нем нечто большее. Все бы ничего, если б позабавиться с ним месяц-другой, но растягивать эту игру на годы! А все потому, что в ее тогдашнем сентиментальном одиночестве ей было удобно верить в то, что говорил именно этот парень, и вознаграждать его собственной удобной ложью, а в результате каждый сказал то, что больше всего хотел услышать другой: «Я тебя люблю» и «Ты самый интересный человек из всех, кого встречала. Это правда. Честно».
Этот путь коварен и ненадежен. Но если ты им пошел, свернуть уже невероятно трудно, и ты говоришь «извини, конечно ты прав», «тебе виднее» и «ты — самое удивительное и ценное, что есть на свете», после чего все правдивое и честное становится безнадежно далеким и мерцает, точно недостижимый мир изумительных людей.
Сила и свобода заключаются в том, что ты знаешь, чего ты хочешь.
Ты прочитаешь много хороших книг. Плохих, конечно, тоже, но ты научишься видеть разницу.
Еще у меня вот такое странное мнение: люди больше преуспевают в деле, которое им нравится.
Какие возможности для хорошего самочувствия, какие залежи душевного покоя открывала эта благоприобретенная способность подразделять проблемы на свои и чужие!
Если хочешь сделать что-то по-настоящему правильное и честное, делай это в одиночку.
Целых четыре года ты будешь жить в мире идей, прежде чем окунешься в повседневную реальность с ее мелками запросами. В этом прелесть колледжа.
Горевать надо в меру, чтоб не замусолить печаль.
... цель гуманитарного образования заключается не в том, чтобы натренировать мозги, а в том, чтобы освободить их.