Какой глубокой уверенностью в рациональном устройстве мира и какой жаждой познания даже мельчайших отблесков рациональности, проявляющейся в этом мире, должны были обладать Кеплер и Ньютон. Люди такого склада черпают силу в космическом религиозном чувстве. Один из наших современников сказал, и не без основания, что в наш материалистический век серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди.
Слепая вера может оправдать все, что угодно. Если человек поклоняется другому божеству или даже если он в своем поклонении тому же божеству придерживается другого ритуала, слепая вера может приговорить его к смерти — на кресте, на колу, от меча крестоносца, от выстрела на одной из улиц Бейрута или от взрыва в одном из баров Белфаста. Мимы слепой веры имеют собственные, не знающие жалости способы распространения; это относится не только к религии, но также к патриотизму и политике.
— Я думал, Карпов ничего не боится.
— Тебе разницу между страхом, рациональностью и глупостью объяснить?
Во всех случаях жизни руководствуйся двумя правилами.
Во-первых, делай только то, что внушает разум. Это господствующая часть твоего существа, которая направляет действия на пользу людей.
Во-вторых, умей изменить своё мнение, если кто-то указал на твою ошибку или сумел переубедить тебя. Но изменять своё мнение возможно лишь в соответствии со справедливостью, общей пользой и тому подобным, а не потому, что новый взгляд кажется более лёгким, приятным или сулит славу.
Разумность и рациональность — вот единственный смысл справедливых законов. А бессмысленные желания, если дать им волю, становятся жестокими хозяевами.
... если пациент может проникнуть в вымышленную суть его осознаваемых идей, если он может понять реальность, стоящую за этими идеями, если он может сделать неосознанное осознанным, то он найдет в себе силы избавиться от иррациональности своих представлений и изменить себя.
... из двух равнозначных рациональных решений надо выбирать наиболее нравственное, а из нравственных альтернатив — самую рациональную. Как бы странно это не выглядело, но правильный, с точки зрения нравственности, выбор, рано или поздно, обязательно оказывается и самым рациональным, только не всегда это бывает очевидным в момент принятия решения.
Любовь никогда не отличалась рациональностью.
Решения, основанные на эмоциях — не решения, а инстинкты. Это бывает ценно — совокупность рационального с иррациональным, они дополняют друг друга. В отдельности они не так сильны.