Ты изначально один, но, даже если есть друг,
Он не увидит всех бед на ладонях твоих рук,
Он за тебя не станет смелым, если ты оторопел,
И за тебя сказать не сможет то, что ты сказать хотел.
Не осталось ни сил, ни ощущения боли.
Тоской изъедена душа, как личинками моли.
Всё катится в пропасть, причем уже не в первый раз,
И равен нулю смысл дружеских фраз.
Ты изначально один. Но даже если есть друг,
Он не увидит всех бед на ладони твоих рук.
Он за тебя не станет смелым, если ты оторопел,
И за тебя сказать не сможет то, что ты сказать хотел.
Он может только помочь, если что-то не так,
Когда глаза твои застелет безысходностью мрак,
Когда слезы ровно делят на три части лицо,
И не осталось надежды на себя самого.
Эта лживая тварь пыль пускает в глаза,
Исчезая в тот момент, когда она так нужна.
Она будет уходить и возвращаться много раз,
Всегда держа на расстоянии заветный алмаз.
Я без надежды убит, тоской навылет прострелен,
Потому что я надеялся, а не был уверен.
Надежда — самообман, но это всё, что у нас есть,
Она ходит по рукам, продавая свою честь.
Время тихо уходит, и наивная ложь,
К запястью левой руки примеряет свой нож.
Надежда была и осталась напрасной,
Она капает на пол липкой жидкостью красной.
Надежда — мой компас земной,
А удача — награда за смелость.
Дороги выложены, делай шаг увереннее,
Ведь двери все распахнуты для тех, кто чист намерениями.