— Почему я так сильна и так беспомощна? Почему?
— Пайпер, твои силы... не в неуязвимости. Силы в тебе самой!
... беспокоиться совершенно не о чем. Из мира исчезла магия. Фиби с Пейдж пошли на встречу с демонами, чтобы это исправить вот и все. Волноваться не о чем.
Каждый раз, когда происходит что-то хорошее, каждый раз, когда мне кажется, что жизнь налаживается, происходит что-то ужасное.
— Что мне сказать Дэну? Он мне принес доказательства, что Лео Уайт умер в 1943 году.
— Скажи: «Дэн, ты прав, — я некрофилка!»
Если опустишь голову ещё ниже в чашку, я принесу акваланг.
Нет, не поздно. Лео и Пайпер любят друг друга! Ты можешь стереть его память, но это не поможет! Любовь будет просачиваться в его сознание, пока он не вспомнит всё. Ты не можешь отобрать его у Пайпер! Их любовь велика, это истинная любовь, она больше чем ты, чем старейшины, чем всё это!
Да, Коул, пока смерть не разлучит нас! Смерть нас разлучила. То, что ты нашёл способ воскреснуть, ничего не меняет!
Лучше любить и потерять, чем не любить совсем!
— Говоришь сама с собой?
— Энди, привет! Да, это старая привычка, постоянно разговариваю.
— Всегда приятно поговорить с интересным человеком...
— Верни мою жизнь для начала.
— По-моему, ты жива.
— Это лишь видимость.
Когда я работал окружным прокурором, кабинет у меня был в 8 раз больше, в нем были окна, ассистенты, плюс я мог метать огненные шары.
Мне жаль, но нам нельзя больше видеться. Почему? Потому что я должен тебя убить.
— Ты не поцелуешь меня?
— Я не такой доступный. Нет, постой. Такой.
— Как прошло свидание?
— Быстро.
— Быстро... Как у кроликов?
— Если любовь может сделать тебя человеком, почему ты не сказала ему, что ты русалка?
— То есть, генетический уродец с золотым рыбьим хвостом?
— Это разумный довод.
Безумие – это сидеть целыми днями в четырёх стенах, не зная, чем заняться. Я зря теряю время – вот это вот безумие!
― Я надела этот костюм в знак протеста!
― Как оригинально выражать протест с помощью декольте!
Мы сделали всё, что могли. Всё возможное, чтобы быть вместе, но, видимо, не судьба. И не потому что мы не любили друг друга – просто одной любви недостаточно. Мы должны как-то жить дальше, мы оба.