Я очень внимательно наблюдаю за внутренними конфликтами. Когда стратегия, которая разрабатывается вокруг интуитивных моральных устоев на практике получает контринтуитивный результат.
― Это неприятная мысль, Джон, но у меня иногда возникает кошмарное чувство, что все мы просто люди.
― Даже ты?
― Нет. Даже ты.
— ... Вы считаете уместным то, что владелец газет, частное лицо, являющееся к тому же иностранным гражданином, столь регулярно общается с нашим премьер-министром?
— Не вижу ничего дурного в том, что частное лицо принимает приглашение, но готов принести свои искренние извинения за то, что являюсь гражданином другой страны.
— Неприятно думать об этом, Джон, но меня не покидает чувство, что время от времени мы все всего лишь люди.
— Даже ты?
— Даже ты.
— Согласишься быть крестным?
— Бог — это нелепый вымысел неадекватных людей, возлагающих всю ответственность на невидимого волшебного друга.
— Там будет торт. Так что?
— Я подумаю.
— Шерлок, она любит тебя!
— Да, как я и сказал... человеческий фактор.
В какой момент тропа, которой мы идем, застывает у наших ног? Когда дорога превращается в реку, имеющую лишь один исход, смерть ждет нас всех в Самарре. Но можно ли Самарру обойти?
Жил когда-то богатый купец.
Однажды на большом рынке в Багдаде он увидел незнакомку, которая с удивлением посмотрела на него. И понял он, что незнакомка — это Смерть.
Бледный и дрожащий купец бежал с рынка и отправился в дальний путь — к городу Самарра. Он был уверен, что уж там-то смерть не отыщет его. Когда же, наконец, купец достиг Самарры, он увидел, что его поджидает зловещая фигура — Смерть.
— Что же, ладно, — сказал купец. — Сдаюсь. Я твой. Но ответь мне, почему ты была так удивлена, когда увидела меня утром в Багдаде?
— Потому что знала, — ответила Смерть. — Что у нас с тобой сегодня вечером свидание в Самарре.
Если бы люди умели создавать супер-собак, мы бы знали об этом. Их бы продавали, ведь так все устроено.
— Соскучились по мне?
— Шерлок, ты в порядке?
— Да. Конечно, а в чем дело?
— Есть люди, которые считают Вас убийцей?
— Время от времени, да.
— На правах друга, на правах того, кто волнуется за Вас, я спрашиваю, что сделало Вас таким?
— О, Ватсон, ничто, поверьте мне. Я сам себя сделал.
— Между нами, Джон, я всегда выживал после падения.
— Но как?
— Элементарно, мой дорогой Ватсон.
Я твоя слабость! Я не даю тебе подняться! Когда ты спотыкаешься, когда терпишь неудачу, когда ты слаб, я всегда здесь!
Твой лучший друг — социопат, который расследует преступления в альтернативу наркотикам. Это я о себе, кстати, привет.
Вам наверняка скучно, верно? Я знаю, скучно. Такой человек, столько ума... Но что проку быть умным, если не можешь доказать это? Вы как на игле. И знаете, на что вы подсели не на шутку? Вы всё сделаете, всё что угодно, лишь бы вам не было скучно.
— Где моё кресло?
— Оно перекрывало вид кухни.
— С глаз долой – из сердца вон.
— Ты уехал, я увидел возможность...
— Любоваться кухней?
— Ты что, строчишь в Твиттер?
— Нет.
— А по-моему, да.
— Ничего я не строчу. Какой «Твиттер»?
— Дай-ка сюда.
— Что? Нет. Что ты делаешь? Отстань.
— Дай сюда. «Снова на твёрдой земле».
— Не читай вслух.
— «Свободен как птица».
— Какой же ты кайфолом.
— Отнесись к вопросу серьёзно, Шерлок.
— Я и отношусь серьёзно. С чего ты взял, что я не серьёзен?
— Хэштег «КакоеПрекрасноеУтро».
— Помнишь «Свидание в Самарре»?
— Прости?
— Про купца, который не смог обогнать Смерть. В детстве ты терпеть не мог эту историю. Как и саму идею предопределённости.
— Не уверен, что это изменилось.
— Помню, ты написал свою версию, «Свидание в Суматре». Купец отправился в другой город, и всё кончилось хорошо.
— Пока, Майкрофт.
— А затем он почему-то стал пиратом.
— Как протекает отцовство?
— О, чудесно. Потрясающе. Да, волшебно.
— Поспать удаётся?
— Увы.
— Да уж. Быть на побегушках у требовательного ребёнка, вставать в любое время по его капризу... Непривычно, наверное?
— К чему он?
— Вы же знаете. Вечно за ними убираешь, гладишь по головке...
— Это что, прикол?
— ... И ни слова благодарности. Они даже лица людей не различают.
— Вы шутите, да?
— А ты всё твердишь: «Умница. Ты у нас умница»...
— Это обо мне?
— ... И меняешь подгузники.
— Да уж, без этого никак.
— Не улавливаю.
— Я был выслан на задание, сулившее верную смерть. Мою смерть. А теперь вернулся, сижу в тёплом офисе, рядом со мной старший бр... Печенье!
— О Боже...
— Имбирное! Обожаю его!
— Если вам покажется, что я веду себя напыщенно, заносчиво, слишком самоуверенно...
— Да?
— Скажите мне одно слово: «Норбери». Хорошо?
— «Норбери»?
— Именно. Я буду признателен.
Джон, ты был моим миром. Быть Мэри Ватсон – это единственная жизнь, которую стоило прожить.
О, вот мы и встретились.. Мы с тобой, Шерлок. И наша проблема, последняя проблема — как остаться живы-ы-м!
Ну и скука, согласись! Такая.. Хроническая!
... Всю свою жизнь я гнался за драйвом. Ты был лучшим драйвом, а теперь я его лишён, потому что сокрушил тебя. И, знаешь, в конечном итоге... было легко. Придётся снова забавляться заурядными людьми, ведь получилось, что ты тоже зауряден! Как и все они... Что поделать?
— А! Черт! ... Джон, я не могу больше. Дай мне хотя бы одну!
— ... нет.
— Дай по-хорошему!
— Нет, у нас договор — ни при каких обстоятельствах. Если помнишь, ты сам заплатил всем торговцам в радиусе трех километров, чтобы тебе их ни за что не продавали.
— Глупость какая. Кто до этого додумался!
— Кхм...
— Миссис Хадсон!
....
— Так, Шерлок, слушай — ты отлично держишься, не сдавайся и возьми себя в руки.
— Где они?! Джон, скажи, где ты их прячешь?! ... пожалуйста.
— Нет, Шерлок, прости.
— Я лотерейные номера тебе подскажу...
— (смех)
— ... попытаться стоило.
— Как ты мог?! Как?!
— Стоп. Пока ты не сделал того, о чём пожалеешь, я должен у тебя кое-что выяснить... Ты так и будешь с ними ходить?
Ш: Если честно, это была идея Майкрофта.
Д: Так это план твоего брата?
М: Ему нужно было доверенное лицо... прости...
Д: Но он единственный, кто об этом знал?
Ш: Еще пара людей. План был сложный, пришлось их привлечь. Третий из тринадцати вариантов...
Д: Кто еще? Кто еще знал?
Ш: ...
Д: Кто?!
Ш: Молли...
Д: Молли?!
М: Джон!
Ш: Молли, группа из моей сети бездомных и всё.
Д: Ясно... Ясно. Только твой брат, Молли Хупер и сотня бродяг.
Ш: (усмехаясь) Да откуда... (серьезно) Двадцать пять, не больше.
— Вот бы ты не был... ну кем бы ты ни был...
— Знаю.
— Я сегодня еще кое в чем применил дедукцию...
— Дедукцию?
— Возрос аппетит... смена предпочтений... с утра тебя тошнило... Я подумал, предсвадебный мандраж, но когда упомянул об этом, ты рассердилась. Все знаки на лицо.
— Знаки?
— Знаки трех...
— Что?!
— Мэри, думаю, тебе надо сделать тест на беременность. Видишь ли, по статистике в первом триместре...
— Закрой рот.
— ...
— Сказал, закрой рот.
— Извини.
— Как он узнал прежде меня, я ведь чертов врач?!
— Ты выходной.
— Это ты выходной!
— Всё, без паники.
— Я без паники!
— Я беременная, я в панике!
— Напрасно. Никто не дергается. Нет ни одной причины для паники.
— Ну ты-то знаешь всё.
— Разумеется.
— Я перекинусь парой слов с Вашей мамой.
— Как угодно, но она неважно соображает.
А говорят, совпадений не бывает. И какой дурак это придумал?
— Доктор Ватсон, почему он так поступает со мной? Безумие какое-то.
— Да, но кто-то убедил его, что вы не скажете правду, пока не описаетесь от страха.
— Кто-то?
— Ну, может быть — я.
— И это всё? Просто уходите?
— Не волнуйтесь. Для людей, которым некуда бежать, напуганных, отчаявшихся... есть одно местечко.
— Что за местечко?
— Дом 221В по Бейкер-стрит.
— Чудо, да?
— Я думал, тебя такие вещи не интересуют...
— Это не мешает воздавать им должное.
— А вдруг я тебя пристрелю, прямо сейчас?
— То сможешь упиться выражением удивления на моём лице.
— Подружки у вас нет?
— Подружки не моя сфера, простите, Джон.
— Мм, понятно. А дружок есть?
— ...
— Это теперь нормально.
— Сам знаю.
— Так дружок есть?
— Нет.
— Ну что ж...
— Да... Знаешь, я не могу придумать, что сказать.
— Ну, да. Я тоже.
— Игра окончена. Это всё.
— Игра не бывает окончена, Джон. Просто на поле выходят новые игроки. Увы. «Не важно, восточный ветер заберёт всех».
— Что это?
— Сказка, которую брат рассказывал мне в детстве. «Восточный ветер — ужасная сила, сметающая всё на своём пути. Он выискивает ничтожных и сдувает их с земли». Речь шла обо мне.
— Класс.
— Да, добрый у меня братец.
— Так что с тобой будет? Куда тебя отправляют?
— На какое-то задание в Восточную Европу.
— Надолго?
— На полгода. Брат так полагает. А он не ошибается.
— А что потом?
— Кто знает...
— Ты… Ты никогда не чувствовал боли, верно? Почему ты не чувствовал боли?
— Боль чувствуешь всегда, Шерлок, но ее не нужно бояться. Боль, печаль, потери, смерть — все это хорошо, хорошо. <...>
Спорить не буду, Шерлок зануда. Смеюсь и рыдаю. Холмс умирает.
Ну же, Шерлок, давай, умирай. Одно небольшое усилие, и все будет позади. Мертвым быть хорошо, Шерлок. Никто тебя не достает.
— Брак так людей меняет. Вы и представить не можете.
— Как и смертельная инъекция.