Prince, aux dames parisiennes
De bien parler donnez le prix;
Quoi que l'on die d'Italiennes,
Il n'est bon bec que de Paris.
Принц, всех болтливей парижанки
Им первенство принадлежит.
Хоть и речисты итальянки,
Но и Париж не лыком шит!Je meurs de soif auprès de la fontaine;
Brûlant comme le feu, je tremble dent à dent!
En mon pays, je me trouve en exil;
Près d'un brasier, tout ardent je frissonne;
Nu comme un ver et pourtant vêtu en président,
Je ris en pleurs, et j'attends sans espérance;
Je reprends courage au milieu du plus triste désespoir;
Je me réjouis sans avoir aucun plaisir;
Je suis puissant sans avoir force ni autorité;
Bien recueilli tour à tour et repoussé de chacun.
Перед родником я умираю от жажды;
Пылая как огонь, стучу зубами!
В своей стране я чувствую себя как в ссылке;
Близ пылающего костра, такого горячего, я дрожу от холода
Гол как червь и всё же разодет как президент (парламента),
Я смеюсь сквозь слёзы и жду без надежды;
Я воспряну духом посреди самого беспросветного отчаяния; я радуюсь без наслаждения;
Я могущественен, не имея ни силы, ни власти
Принятый всеми и отвергнутый каждым.Prince, je congnois tout en somme;
Je congnois coulorez et blesmes;
Je congnois mort qui nout consomme;
Je congnois tout, fors que moy-mesme.
Я знаю, как на мёд садятся мухи.
Я знаю смерть, что рыщет, всё губя.
Я знаю книги, истины и слухи.
Я знаю всё, но только не себя.Вот истины наоборот:
Лишь подлый душу бережет,
Глупец один рассудит право,
И только шут себя блюдет,
Осел достойней всех поет,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
Нет дел важнее ерунды,
Нет линии прямей кольца,
Нет золота ценней руды,
Нет маски лживее лица.
Нет твари злее, чем овца.
Нет дураков глупей смышленных,
Нет моря глубже озерца.
Нет мудрецов умней влюбленных.
Счастливец тот, кто не влюблён!
Пускай кружат вас увлеченья,
Пусть праздник, карнавал гремит,
Оно наступит пресыщенье,
Ведь голова у всех болит.
Страсть даже мудрых оглупит:
Сам Соломон с умом расстался,
Самсон, ослепший, с толку сбит, -
Блажен, кто страсти не поддался.
Я жду и ничего не ожидаю.
Кто вышел в люди, слава богу,
И стал сеньор иль господин,
Кто нищ и гол, живет убого,
Ест хлеб глазами лишь с витрин:
Кто ищет устриц средь глубин,
Того прельстила и скуфья...
У каждого стезя своя.