Миром правит не любовь, а страх. Страх умереть, остаться нищим, потерять близкого. Бесстрашных-то почти нет.
Много было разных периодов в моей жизни. И только страх умереть молодым меня остановил от повторений тех или иных ошибок.
Единицы уезжают из России по убеждениям, большинство по‑прежнему уезжают за колбасой. Но я их не осуждаю — невозможно осуждать человека за тягу к лучшей жизни.
Политика — грязный бизнес. Грязнее, чем проституция и наркоторговля. Но медийного человека рано или поздно туда затягивает. Как известно, или ты занимаешься политикой, или она занимается тобой.
Политический режим поменялся — и ментальность людей поменялась. В годы моей юности в нашем городе двери не запирали. Воровать все равно было нечего.
Для певца, который действительно поет, одна уже мысль о потере голоса ужасна.
Честность, порядочность и доброта. Если в ком-то хотя бы одного из этих качеств нет, он получеловек.
— Процесс, так сказать, начался — сначала сняли туфли. И вот здесь я уже думал: почему бы еще пару минут не пропеть — глядишь, еще что-нибудь, да и сняли бы.
— Повязку с глаз.
— Повязочку там с глаз, неважно, неважно. Процесс начался, но не хватило песни, не хватило.
Старайся помнить о смерти, чтобы не тратить время попусту. А вдруг ты через год уже окажешься в могиле?
Людей легко сменить, а не изменить их.
В советское время патриотизма не было, потому что любовь к родине пытались привить с помощью речовок и лозунгов. Лозунги — это китч, а китч — злейший враг патриотизма.
Французские революционеры хотя бы имен своих не меняли, а у наших сплошь клички были: Ленин не Ленин, Сталин не Сталин, Зиновьев не Зиновьев. Одним словом, революция оборотней.