— Мать писала — на войне был?
— Да не, в штабе там отсиделся, писарем...
— А стрелять-то умеешь?
— Водили на стрельбище...
Будут деньги, приходи — оттопыримся!
[даёт «забитую» сигарету французу]
— Merci.
— А музыка ваша американская — говно.
— Music? Ah, oui, musique excellente.
— Ну чё ты споришь? Тебе говорят — говно музыка, а ты споришь.
— Musique!
— Да и сами вы… Скоро всей вашей Америке — кирдык. Мы вам всем козьи рожицы устроим… Понял?
— Чё ты к нему пристал, он француз вообще…
— А какая разница?
Хм, город. Город — страшная сила. А чем больше город — тем он сильнее. Он засасывает. Только сильный может выкарабкаться. Да и то...
— Вот ты умный, немец… Скажи мне — мы зачем живём?
— Ну, это каждый сам решает. Вот есть такая поговорка: «Что русскому хорошо, то немцу — смерть». Вот я живу, чтобы её опровергнуть.
Если что не так, я тебе, сука, в глаз выстрелю!
— Тебя как звать-то?
— Гофман.
— Еврей, что ли?
— Немец.
— А! А то я евреев как-то не очень.
— А немцев?
— Немцев? Нормально.
— А в чём разница-то?
— Ну чего ты пристал?
— А о чём поют?
— А тебе не один хер? Кайфово поют!
— Мне не нравится.
— Он, мудак, от Наутилуса прётся.
Плеер такой реальный, а одет как обсос.
Любишь медок — люби и холодок.
Поживешь подольше — увидишь побольше.
Не тот счастлив, у кого добра сполна, а тот, у кого жена верна.
— Ты что, падла, свалить хотел?
— Хотел бы — свалил.
Знаешь поговорку: что русскому хорошо, то немцу — смерть? Так вот, я живу, чтобы её опровергнуть.