— Это из «Тома и Джерри», да?
— «Том и Джерри». Какой болван! Помогите, это ведь шедевр!
— Простите, я опять о своем, но мне дико интересно про уши. Вас правда штырит? То есть если уши покраснели, значит вы возбуждены?
— Да, это так. А еще, бывает, просыпаюсь утром, а уши набухли.
– Смотрите, она полгода читает ваши идиотские стишки и её штырит. Она чудачка, это точно. Наверное, на кресло ей плевать.
– Может быть.
– Их там на севере мужья колотят по пьяни, а с вами ей это не грозит.
– Вот гад.
— У вас есть рекомендации?
— Да. Рекомендаций навалом.
— Так. Мы вас слушаем.
— Ну не знаю, «Kool & the Gang», «Earth, Wind and Fire». Очень рекомендую.
— Она что, вас не вштырила по телефону?
— Нет, вштырила.
— И все?
— Сильно вштырила.
У чувака пошла кровь из носа и он просит тридцатку?
— Это что было?
— О, ерунда — дыра в фюзеляже. Теперь никому из нас не спастись.
— Так, Филипп, если что-то не так — скажите!
— Рад был познакомиться...
Если под музыку не танцуют – это не музыка.
— А вам знаком Шуберт, Шопен, Берлиоз?
— Знаком ли мне Берлиоз? Удивительно, что вам знаком Берлиоз.
— Я по нему специалист.
— Да ладно, кого вы там знаете? Из какого дома?
— Что значит из какого дома? Нет, послушайте, это сейчас Берлиоз — район Парижа, а в 19 веке он был композитором, писателем и критиком.
— Вы любите живопись?
— Да, очень. Люблю Рафаэля.
— А мне больше нравятся другие черепашки-ниндзя.
— Скажите, Дрисс, как вы думаете, почему людей тянет к искусству?
— Может, потому что это прибыльно?
— Нет, это единственный способ оставить след на земле.
Блин, она из Дюнкерка. Это плохо. Ни одна мисс Франции там не родилась.