Я почти физически ощущал, как крохотный дышащий комочек, называемый «я», растворяется в аморфном, мертвом нечто под названием «жизнь». И это реальность, которую бессмысленно отрицать.
— Слушай, ты вроде ни с кем не встречаешься. А если бы где-нибудь была девушка, которая в тебя по уши влюблена — стал бы ты с ней встречаться?
— Чего это ты вдруг?
— Давай — отвечай!
— Может и стал бы, но я же раздолбай! Девушкам такие быстро надоедают.
— Раздолбаев тоже иногда любят, особенно девушки с хорошими оценками...
— Счастье, радость и всё остальное... Всему этому однажды придёт конец. Способен ли ты, смирившись, полюбить это место?
— Почему бы не отыскать их вновь? Вновь обрести и счастье и радость?
Нельзя запросто расставаться со своей мечтой!
— Как думаешь, отчего люди... то есть, что их удерживает в рамках?
— Талант, может... Если ты одарён — есть к чему стремиться. Ты можешь с головой погрузиться в это.
— Хороший ответ. Но если у тебя нет талантов?
— Тогда, отношения.
— Понятно. Вполне внятный ответ. А для меня ответом стала семья. Пока есть близкие — держишь себя в руках.
— Не всегда. Бывают случаи, когда от близких хоть на стенку лезь!
— Та семья, о которой я говорю, не обязательно означает обычную семью, ей могут стать даже друзья. Под ней подразумеваются люди, ставшие тебе семьёй.
— Мне сказали — не плакать...
— Кто?
— Санаэ — сан.
— Неужели? Она на удивление строга.
— Но есть места, где можно поплакать...
— И что за места?
— Туалет.
— Ну да, в туалете тебя никто не увидит. Надо плакать, если хочется. Лучше выплакаться сейчас. Когда вырастешь — при всём желании поплакать редко удастся.