Эх, Рудик, неплохим ты мог бы быть человеком. Но трупом будешь краше!
Они все мертвы… Хотя нет. Кое-кто не умер, а просто сошел с ума. Двое или даже трое.
— Алекс, как ты это сделал?
Я пожимаю плечами:
— Рене, я просто вошел и улыбнулся.
Том закатывает глаза.
— Алекс, я тебя боюсь.
— Я страшный, — охотно соглашаюсь я. — Бойся.
— Зараза ты…
А ночью ко мне пожаловали убийцы! Ко мне! Такому доброму и безобидному! И нет! Это не были влюбленные! Те лазят с цветами, а эти лезли с обнаженными кинжалами! И нет! Они не хотели мне порезать колбаски! Они явно нацеливались нарезать ее из меня.
Да вы бредите, господа. Нет здесь таких и не бывало никогда, извольте сами убедиться. Или проще — убиться. Две буквы, а какая разница?
Кто бы мне объяснил, как власть и золото делают из женщин таких сук?Собаки, простите меня, я не хотел вас обидеть…
Вы рады? До позеленения!
Я знаю, вы меня любите!
Меня нельзя не любить, я обаятельный…
— Вешать будешь?
— Обязательно буду.
— Алекс, как тебе не стыдно!
— То есть?
— Они ж дворяне! Никаких грязных пошлых веревок! Только топор и золоченая плаха.
— Действительно, чего это я веревками разбрасываться вздумал? Непорядок…