— Не всё ещё прошло.
— Что ещё не прошло?
— Ненависть. У меня так много врагов в моей же собственной голове...
В тот день, когда я открыл для себя насилие, я почувствовал себя раз в пятьдесят сильнее. Когда над тобой издеваются, когда тебя толкают к самому краю, начинаешь понимать, что такое насилие. Что такое страх перед насилием. И безумием. Они пугают людей. Сначала я нарочно себя раззадоривал, не сдерживал ярость, но через пол года понял, что уже не могу ее остановить. Я больше не симулировал сумасшествие.
Чем больше говоришь, тем меньше тебе верят. А никто не хотел слушать то, что я хотел рассказать. Мне приходилось много пить, поэтому я сижу тут и веду сам с собой безумные диалоги о том, как бы покалечиться, убить себя, засадить всех, кто виноват. Я просто хочу лечь и умереть... Чувствую себя таким грязным, отвратительным. Ненавижу себя, нападаю на всех. Я хожу по грани. Я хочу, чтобы хоть раз получилось сбежать от этого безумия.
Иногда мне кажется, что бог меня покинул. Иногда мне кажется, что я — дитя дьявола, я впустил в себя дьявола и теперь не могу его прогнать. Я пытался выжечь его, вырезать, но он говорит: «Нет-нет». Конечно, ему неохота уходить. Кому хочется быть бездомным.
— Если бы ты мог изменить что-нибудь одно в своей жизни, что бы ты изменил?
<...>
— Честно говоря, проще было бы изменить меня.
— Всего одну вещь.
— День, когда я открыл для себя насилие.