Разве это правильно, что к жизни возвращается такой ужасный человек, как я?
Новая истина была создана прямо перед моими глазами. Видя то, как родилось это идиотское решение, я уже не мог сдерживаться. Что-то во мне сломалось. В тот момент, когда большая половина класса — большинство учеников — подняли руки, без предварительного сговора или договора, даже не взглянув друг-на-друга. В тот момент, когда была выбрана новая правда... В момент, когда правосудие свершилось... Я никогда не видел ничего более пугающего. В этот момент я потерял зрение. Нет... Я потерял не зрение. Я потерял её. До этого момента я верил в справедливость. В то, что существует «правда» и что она должна восторжествовать. Но... Я понял что правду выбирает большинство. Я понял, что правдивость устанавливается количеством. Я понял, что всё подстраивается под большинство.
Вот почему я предпочёл одиночество общению. И это всё, что я мог сделать, чтобы защитить свою правду.
— Прости, язык прикусила.
— Нет, ты специально.
— Скажи мне, почему я не могу быть счастливой?
— Ты несчастна, потому что не пытаешься быть счастливой. Никто не может сделать кого-то счастливым, если тот не пытается им быть.
— Ты права, так и есть. Я хочу сказать, учитывая, сколь я хрупка, если бы я была счастлива, то я бы сломалась. Как ветка. Мои глаза, моё тело, они бы сломались. Я бы не смогла вынести груз счастья. В итоге, вместо того чтобы быть счастливой, я лучше буду тонуть в теплоте несчастья, неся иной груз. Я хочу, чтобы мои ноги мокли в скорби до конца мох дней. Вот что на самом деле со мной происходит... Да. Я не могу быть счастлива после всего этого. Слишком поздно.
— Нет, это не так. В этом мире не существует такого счастья, которое может тебя сломить. Счастье не яркое, или тяжёлое. Не переоценивай счастье. Любое счастье может быть твоим. Так что не презирай его. Не презирай мир, не презирай никого и ничего. Не презирай саму себя.
— Это моя вина?
— Верно. Из-за тебя, моя жизнь в руинах... Нет. Я знаю, что это не твоя вина. Я знаю, что я единственная кто виновата... <...> Это моя вина. Я ненавижу себя. Я ненавижу саму себя. Но знаешь, если бы я не винила тебя, я бы не смогла жить, Арараги. Извини, но пожалуйста, будь моим врагом...
Мне не нужны друзья потому, что если у меня появятся друзья, моя сила как личности, уменьшиться. (Мне не нужны друзья. Если я заведу друзей, моя сила как личности ослабнет).
... До того момента я верил в справедливость. В то, что в нашем мире существует «правда» и что она должна восторжествовать. Но вскоре я понял, что правду выбирает большинство. Я понял, что правдивость устанавливается количеством. Я понял, что всё подстраивается под большинство. Вот почему я предпочёл одиночество общению.
— Ты, похоже, ненавидишь тех, кто счастлив.
— Мне нравятся счастливые люди. Потому что я сама счастлива, видя чужое счастье. Я презираю тех, кому счастье досталось готовым и поданным на блюдечке. Кому плевать, кем это счастье было за него построено. Я презираю воду, которая думает, что закипает самостоятельно. Я презираю облака, которые считают, что формируются сами собой. Я презираю солнце, которое думает, что восходит само по себе.
С противником нельзя договориться, если не знаешь того, что им движет. Говорят, чтобы победить в войне необходимо знать, что вкладывает противник в понятие справедливости.
Можешь ненавидеть меня сколько хочешь. Хотя бы столько, сколько и я... любил тебя раньше.