— Чего не хватает нам, американцам?
— Вы очень спешите...
<...>
— С какой бы скоростью не катился мир — не надо спешить, а то упустишь главное!
— Если не можешь распилить цепи — плюй на них, может быть, проржавеют.
— Лучше насцать.
— Чтобы не напиваться, надо запивать содовой со льдом.
— Вы знаете, ваше американское пристрастие ко льду — меня пугает. Вы с таким остервенением круглосуточно поглощаете лёд, как будто вы мстите всем айсбергам за гибель «Титаника».
— Что в России выше — ум или душа?
— Конечно, душа! Ум — это работник, он выполняет приказы души.
— Я удивляюсь — как в России много умных людей!
— Навалом!
— Но почему они так странно представлены в Думе?
— Ум — это очень тяжкий груз. Понимаете, — он давит. С ним очень трудно, тяжело, я бы сказал, подниматься к вершинам власти. А кто изначально этот бессмысленный груз скинет, тот моментально... фьють. [показывает пальцем вверх]
— Простите, почему в России культурные люди так много, много пьют?
— Холодно...
— Холодно? В Детройте тоже холодно.
— Внутри холодно, а не в Детройте...
— Возьмём... Возьмём яйца.
— Какие яйца?
— Те, которые без скорлупы.
— Разве такие бывают?
— Мужчина, вы меня удивляете!
— Я просто первый раз слышу.
— Оказывается можно выводить безскорлупные яйца.
Здесь без пол-литра не разберёшься!
— Вы эти лица видите? <...> По лицам видно — идут подворовывать, одни у других. Им жалко друг друга. Соборный народ... Все жалеют Россию, все воруют у России, ни один народ в мире так не жалеет свою страну, как они.
— Что они будут делать, когда воровать уже будет нечего?
— Если воровство становится нерентабельным — они устраивают революцию.
— И тогда уже не воруют?
— Нет. Тогда уже выгребают всё подчистую. Грабь награбленное. Это у нас классика!