И я не мог оторваться от её лица. Мне даже не хотелось ничего другого, типа обниматься и все такое. И даже трахаться или чего, а просто вот так быть с ней рядом. Я даже начал думать, как какая-то размазня. Это было совсем не... в общем, это было как... наверное, любовь, что ли.
Оборачиваюсь на своих приятелей; хоть они и бывают иногда настоящими подонками, но всё же это лучшие друзья на свете.
Не отдавай слишком много этому миру. Вот в чем твоя беда — ты слишком много отдаешь себя. Оставь что-нибудь самой себе, Хедер. А иначе, ты скоро поймешь, что другие забирают слишком много. И заберут все без остатка. Одно дело завоевать себе свободу, другое — удержать ее.
Нельзя из прошлого делать для себя священную корову.
Будто бы физическая близость может решить проблему эмоциональной отчужденности.
Вопрос не в том, чтобы верить в чью-то реальность, а в том, чтобы уважать ее. Конечно, если они никому при этом вреда не причиняют.
Я не могу во всём винить систему. Конкретных людей — да, но я не могу абстрагироваться до такой степени, чтобы вымещать свой гнев на системе в целом.
Бессмысленно оплакивать что-то неизбежное, как распад разветвленной семейной сети.