Как странно. Оказывается, понимаешь, в чем был смысл твоей жизни, только когда дойдешь до самого конца.
Некоторым тайнам лучше оставаться тайнами.
Полнейшее безумие. Мне нравится.
Опозоренный враг лучше мёртвого. Смерть — это не наказание. Настоящее наказание — это когда ты знаешь, что был близок к победе и проиграл. Ну, и ещё когда твой друг продаёт тебя за 10 монет.
Когда ты не знаешь, что волки могут укусить, смотреть им в глаза — не храбрость, просто неопытность. Храбрость — смотреть, когда волки кусали тебя много раз.
Никогда не думай о том, что можешь проиграть, это отпугивает удачу.
Те, кто убивает себя, никогда не думают о тех, кто остаётся.
Отчаяние доводит слабых до истерики, но сильных оно делает умнее и спокойнее.
Болезнь — это путь, по которому каждый идет в одиночку.
Нет на свете большей храбрости, чем та, что нужна, чтобы победить врага внутри себя.
– А воодушевляющую речь? – сдавленно спросил Джетт у него за спиной.
– Давайте постараемся не умереть, – сказал Генри и потянул дверь на себя...
Бывают потери без срока давности.
— Знаешь, я кое-что понял: это я делал всех несчастными. Отец болел, Эдвард мучился, мать чуть не покончила с собой, Роза не получила того, в кого влюбилась, Освальд переживал, что не может меня спасти.
— Позволь заметить: это и называется любовь... Тот, кто может сделать тебя глубоко несчастным, может сделать и глубоко счастливым. Поверь, одно без другого не бывает. Ты же сам понял: чем больше силы отдаешь, тем больше можешь получить обратно.
Каждая вещь — это воспоминание. Мы ценим не саму вещь, а нашу память.
И прежде чем навеки закрыть глаза, Сивард сказал: «Однажды эта игра продолжится».
Генри внезапно почувствовал мучительную, яркую связь со своими спутниками. Раньше он думал, что людей объединяют только слова, но оказалось, что еще сильнее объединяет молчание.
Мне показалось, он усмехнулся, хотя вряд ли это можно утверждать о ком-то настолько деревянном.