Ты ничтожество... И тебе никогда не обрести славу. Тогда как у меня она уже есть.
Часовой механизм теряет свой блеск, когда заглядываешь в его шестерёнки.
— Почему ты всегда всё усложняешь?
— У меня твой характер! Я вижу вещи, какими они есть, а не могли бы быть!
Каждый поцелуй несёт послание. В этом говорилось «Прощай».
— Леонардо, о чем ты говоришь?
— Я говорю <...>. Обо всех и вся, кто требует слепой преданности, а сами громят все, прикрываясь именем Господа, Господа, который, быть может, и не существует вовсе. Но если Он есть — Он ужаснулся бы видя то, что творится во славу Его.
Все мужчины ищут матерей, поэтому оказываются у нас между ног.
— Если ты хочешь, чтобы я открывала своё тело, взамен хочу, чтобы ты открыл душу. Поэтому скажи, ты больше ничего не боишься?
— Боюсь недостатков.
— Даже мышь иногда прячет зубы, когда их грозят сломать.
— Почему ты сидишь в темноте? Я же мог тебя ранить!
— Неужели? Циркулем?
Лучше быть в страхе, чем любить.
— Ты можешь понять о чем говорит этот придворный пустослов?
— Нет, слава Богу! А ты?
— Нет.
— А ты наглый ублюдок, да?
— Ублюдок — да, а говорить правду — это не наглость.
— Запах как от дешевой шлюхи...
— Эх, навевает воспоминания, да? Помнишь тот маленький бордель в Перетолле? Или ты перешел с рыбы на мясо?
— Даже не знаю... А твоя мамаша считается мясом?