— Понимаешь, в чём дело? Бог ненавидит меня...
— А ты попробуй ненавидеть его обратно. Мне помогает.
(— Бог меня ненавидит.
— Ответь ему взаимностью.)
Семью переоценивают. Друзья гораздо лучше — ты их выбираешь. Если повезёт, они становятся твоей семьёй.
— Только постарайся никого не убить на этот раз.
— Это единственное, что я умею хорошо делать.
Мой старик открыл мне секрет — как быть классным отцом. Делать всё не так как он.
У слова «сменная одежда» появился новый смысл.
Твоя комната для хобби просто великолепна. Осталось придумать хобби.
— Я поведу?
— Нет, нет. У тебя склонность к самоубийству.
— Да любой, кто в Лос-Анджелесе ездит на машине, — самоубийца.
— Она не может быть беременна — она ещё не замужем.
— Ну, видно, она считает, что одно с другим не связано.
Небольшой беспорядок создает уют.
— И что нам делать?
— Похоронить этих уродов. А потом будет слава, деньги и наши рожи на рекламе бритвы.
— С нашим везением только гробы рекламировать.
— Это безумие, Риггз!
— Подумаешь, Родж, один удар в челюсть. Давай, так надо.
— Но зачем мне тебя бить?
— Ради баланса во Вселенной. Давай.
— Что?
— Слушай, я ударил тебя, и если ты откажешься, обида будет набухать и превратиться в гнев или язву желудка.
— У меня не было такого, когда я рос. Настоящего дома. Ближе всего к этому я был с Мирандой. Так что... Когда они забрали мой трейлер, я... Я словно расковырял старую рану.
— Я понимаю, Мартин. Но дом — это не укрытие, в котором ты прячешься. Это люди, которые ждут тебя и оставляют дверь открытой даже в твои худшие дни.
— Думаю, вы прекрасная пара.
— Нет, мы ужасная пара. И это прекрасно.