— Я не хотел Вас так сразу ошарашить, только вот «Чего хотят женщины?» А? Я не могу разобраться. То хотят, чтоб их приглашали на свидание, то нет. То хотят, чтобы мы проявляли инициативу, то нет. То хотят снизу, то сверху. То за волосами надо ухаживать, то не надо. Чего же вы хотите, женщины?
— Я скажу, но дайте слово, что этого больше никто не узнает.
— Я клянусь!
— Это тайна, священная!
— Священная тайна!
— Готовы?
— Да!
— Точно?
— Ну вроде как…
— Ладно, слушайте. Мы понятия не имеем, чего хотим…
— Я так и знал… так и знал! Суки!
Ненавижу людей, которые говорят что-то только для того, чтобы поддержать разговор.
Мы так боимся старости, что стараемся от нее убежать. Мы не понимаем, какая честь состариться с человеком, который не вызывает у тебя желание его убить и не оставляет в душе раны унижения.
Всё хорошо. Ты в этом не виновата, я виноват... Я не планировал в тебя влюбляться, всё само собой вышло, так что, извини...
— Как ты думаешь, сможешь снова полюбить женщину?
— Думаю, нет. Я отталкиваю женщин, которых больше всего хочу.
— Это синдром, простите. Когда говорю, совершенно не фильтрую. Получается иногда...
— Получается грубо?
— Да, но это болезнь, которую можно вылечить таблетками.
— О, придумали таблетки от грубости?!
— Выходит! А с ближним Востоком решить не могут, вот чудно.
Наша дружба стоит на трёх китах: на печали, жалости и блевотине.