Есть всегда что-то щемящее в сценах расставания. Каждое расставание – это разлука. А всякая разлука – это мини-смерть.
Страдания облагораживают человека.
Я давно заметила, что талантливые люди про себя ничего не понимают. А бездарности, как правило, о себе очень хорошего мнения.
Мать Лары, Ольга Степановна, часто заставала такую душераздирающую картину: позднее утро, практически день, Алеша сидит в пижамке на маме и пытается раскрыть ей глаза. Приговаривает: «Мама, открой глазы». Но у Лары депрессия. Она не хочет открыть глазы и начинать новый день, еще один день в этой фальшивой, лживой жизни.
– Вы извините нас…
Андрей молчит.
– Вы сердитесь? – проверяет Азиза.
– Да мне все равно.
– Как это?
Андрей не отвечает.
– Хотите есть?
– Не знаю. Нет, наверное.
– Как это не знаете?
– Мне все равно.
– Странно. Чувство голода – объективная реальность. Мозг посылает сигналы в желудок.
– Мне есть не хочется и жить не хочется. Я ничего не хочу.
– Это называется депрессия, – говорит Азиза. – Чтобы с ней справиться, надо определить причину.
Есть же такое слово — «сволочь», значит, должны быть и люди, соответствующие этому слову.
Когда кто-то обеспокоен судьбами человечества, не следует его отвлекать. Потому что это очень редкое качество – думать еще о ком-то, кроме себя.
– Я любил тебя с пятого класса по пятый курс. Десять лет. А он – два часа.
– Не будем об этом. Столько воды утекло. За нами уже новое поколение выросло.
– Но это ответ на твой вопрос: почему я стал зануда? Я страдал! И страдаю! Прошлое имеет очень большую власть над людьми.
– Но почему он ничего не сказал?
– У него маленький словарный запас.