Если долго-долго смотреть на небо, то за ночь можно увидеть десятки падающих звезд, которые могут стать нашими желаниями, пускай даже эти желания, скорее всего, никогда и не сбудутся.
Зло становится добром, а добро злом, стоит лишь посмотреть на них с разных берегов реки Жизни!
Сон. Сон это всегда облегчение, сон — как водопад, который смывает с путника накопившуюся усталость. Сон нужен каждому, но иногда вместе со сном приходят кошмары. Они вечные спутники сна, они всегда где-то рядом, всегда ждут, что ты зазеваешься, дашь им волю, и вот тогда-то и наступит самый сладостный миг для осмелевших и набравшихся силы кошмаров. Они вихрем ворвутся в сознание, оттеснят сон и, как клещи, вопьются в отдыхающий мозг.
— Ты борешься с Тьмой в себе?
— Я уничтожаю Тьму, — ответил я.
Мне лучше лежать, Ведь все-таки я — мертвец,
И греет гнилью холодный склеп
Ржавчиной пахнет доспех
Снаружи веют другие ветра, Не помнят они моих,
И мертвое знамя лежит на мне,
Словно без смеха — смех.
Улыбкой скалюсь — приди, мой враг,
Ты видишь, теперь я мертв Бояться нечего — быль такова,
Что ты пережил нас всех.
Я был последним, кто шел за тобой
Забыв про сладость сна. Жизнь прошла мимо, любовь прошла...
Отметим же твой успех!
Умей прощать, говорили мне,
Иначе не жить, а ждать, И месть — это, вообщем-то, тоже грех. Как пить? Как любить? Как лгать?!
Мой склеп надежен, Словно тюрьма
кладке износа нет
Дубовых столбов поминальный ряд Держит гранитный верх. Лет вереница, червей приплод,
Что лучше считать?
Как знать... Скрипнула дверь
Да чтоб я истлел! Меня пришли поминать... Камень рычит,
в знамя — молотом свет,
Мой враг?! Почему мне не встать?
Не дрогнули плечи, и рук — как нет... На грудь мне легли цветы.
Прости, сказал он мне,
Прости, и — спокойно спать!
Я — тот, кто сумел пережить вас всех Теперь я умею прощать.Хорошо, мой враг, ответил я, Хорошо — да, я буду спать
Как одуряюще пахнут цветы...
Спасибо. Пора умирать. Осколки чести и павшим знак
И склепа могильный вздох,
Прогнили столбы, мой любимый враг!
Выдержишь тяжесть плиты? ... Нам лучше лежать
Ведь все-таки мы — мертвецы,
И греет гнилью холодный склеп,
Ржавчиной пахнут цветы...
Назовите меня дураком, но я никогда не копировал планы на пергамент. Для чего тогда нужна голова?
Вот так и совершаются самые большие глупости во Вселенной. Мол, не делал, не хотел, это оно само случилось. Ноги не туда завели, руки сами ножом пырнули, а голова не виновата, хотя именно ей теперь придется отвечать за оплошности рук и ног.
«Когда-нибудь» и «никогда» очень похожи.
Безопасных мест нет, Гаррет.
— Все развлекаешься? Богом-тирлим и труль-ля-ля?
— А ты все бурчишь и думаешь о худшем? Дурацкая у тебя жизненная позиция, Гаррет!
— Не согласен! У меня прекрасная жизненная позиция!
— Думать о худшем это прекрасная жизненная позиция? Это кто-же тебя надоумил?
— Я сам. Вот смотри, я тебе сейчас объясню...
— Послушаем, послушаем.
— Вот ты бегаешь, песенки поешь и говоришь, что всё будет хорошо. А когда это «хорошо» не случается, что ты делаешь?
— Я расстраиваюсь, конечно
— Вот! А я нет, так как всегда склонен ожидать худшего, и, когда оно случается, не расстраиваюсь, а продолжаю жить дальше, да еще пытаюсь выпутаться из случившейся неприятности. А если не приятность не случается, а происходит совсем наоборот, я искренне радуюсь неожиданному сюрпризу!