— Прошу прощения, я вовсе не хотела подслушивать.
— Ничего-ничего, мы уже привыкли.
— Где вы научились верховой езде?
— Я научилась этому сама.
— А вы меня превосходите!
— Да, я знаю. И не только в верховой езде.
— А ты знаешь, что она отказалась от чека на 5 миллионов долларов?
— Ну вот, пожалуйста. Она либо сумасшедшая, либо очень умна.
— Ты запросто можешь швырнуть 5 миллионов Джилли Стюарт, а мне не хочешь дать какие-то 25 тысяч!
— Я знала, для чего отдаю Джилли эти деньги.
— Правда? Я думал, для того, чтобы купить себе чистую совесть. Пожалуй, единственный способ что-то получить от тебя — это попытаться убить тебя или пристрелить этого твоего милашку-мужа!
Обращаясь к Стефани:
— Обещаю, что не перестану драться до тех пор, пока не заставлю вас признать, что я вам ровня. По крайней мере, ровня.
— Мисс Харпер, вот мы и снова встретились!
— Надеюсь, это не войдет у вас в привычку.
— Слишком поздно. Я уже к вам пристрастился.
– Вы явно не можете порвать с Джилли Стюарт. Или это еще одно наваждение?
– В своем роде да. Видишь ли, Антон, это нечто вроде ситуации с ядовитой змеей. Ты в безопасности, пока держишь ее. Отпусти ее, и… и ты мертв.
– Джилли, признайтесь, если посчитать койки, в которых вы перебывали, то по их числу вас не догонит ни одна больница в этой стране. А с кем сегодня вы разделяли постель?
— У меня был пудель Антон. Такой милый, такой верный.
— Как это понимать?
— От суки можно ожидать только собачьего юмора.
– Будь хорошим мальчиком, застегни мне молнию.
– Я бы тебе рот застегнул.
– Просто помогал тете Джилли одеться.
– Я слышала.
– В нашей семье все подслушивают.
– Ты не доверяешь тете Джилли?
– Не больше, чем ядовитому пауку.
– Вступай в наше общество.
– Я могла бы быть основателем!
— Вы неплохо соображаете, Антон. Должно быть, в колледже были первым.