Самые важные и значительные мысли, откровения, являются на свет голыми, без словесной оболочки: найти для них слова — особое, очень трудное дело, целое искусство. И наоборот: глупости и пошлости сразу приходят наряженными в пестрые, хотя и старые, тряпки — так что их можно прямо, без всякого труда, преподносить публике.
Объяснённый поэт — всё равно что увядший цветок: нет красок, нет аромата — место ему в сорной куче.
Люди часто начинают стремиться к великим целям, когда чувствуют, что им не по силам маленькие задачи. И не всегда безрезультатно.
Выдержанная и последовательная философия становится невыносимой. Если поэзия должна быть глуповатой, то философия должна быть сумасшедшей, как вся наша жизнь. В разумной же философии столько же коварства и предательства, сколько и в обыкновенном здравом смысле.
Привычка к логическому мышлению убивает фантазию.
Все, что имеет начало, имеет конец, все, что рождается — должно умереть: таков непреложный закон бытия.
Есть истины, которых когда-то не было и которые «возникли» во времени. Таковы все истины, констатирующие факты. Но значит ли, что они будут всегда жить? Если истина, как и все, что возникает, должна исчезнуть, то должн наступить момент, когда истина умрет.
Философия, как и наука, должна понять, что когда полная точность недостижима, должна быть изобретена какая-либо техника, которая поможет постепенно сократить сферу неточного и недостоверного.
Когда защищаешь своё последнее достояние, средств не разбираешь.
Когда человек замечает в себе какой-нибудь недостаток, от которого он никакими способами не может избавиться, ему ничего больше не остается, как объявить недостаток качеством.
Мудрецы не больше знают, чем глупцы, — у них только больше храбрости и самоуверенности.