Ничто не объединяет семью так, как тёмная, кровавая тайна.
— Питер, да ты в стельку пьяный.
— Нет, я просто устал.
— Почему?
— Потому что всю ночь пил!
— Никаких разговоров, Стьюи, ты не выйдешь из-за стола, пока не съешь свои овощи!
— Тогда я буду тут сидеть, пока один из нас не сдохнет! А учитывая, что я моложе, пока не сдохнешь ты!
Курит — значит даёт.
— Лоис, подари мне этот танец!
— Питер?! Что ты тут делаешь?!
— Я люблю тебя, Лоис Пьютершмидт, и никакой Куагмайр или другой мужчина, трансвестит, робот или андроид, озабоченный экзистенциальными проблемами не отнимет тебя у меня!
— Питер, может уйдём в другую комнату?! Не думаю, что стоит ссориться перед детьми.
— А я хочу ссориться перед детьми! Зрители дают мне эмоциональный заряд.
— Где мои оладьи?!!
— А?
— Коль помнишь, вечером вчерашним
Перед своей дремотой
Со стрип-журналом меж ног
Я ясно молвил:
«Лоис, на завтрак я хочу оладьи».
С чего же мысль моя осталась неучтённой?
— Хорошо, Питер, дай мне минуту.
— Отсель через каждые пять секунд без оладий
По одному окну я буду разбивать...
— Питер, почему мы остановились?
— Да, дайте мне три чизбургера…
— Матерь Божья, Питер, она рожает ребенка!
— А, точно… и детский, пожалуйста… и, пожалуй, еще дайте картошки фри… Будет еще кто-нибудь картошку фри? Ну давайте, я не хочу есть ее один… потому что когда я ем один, я чувствую себя толстым.
— Чтоб ты в Аду сгорела, ведьма!
— Ах, так?! Тогда останешься без сладкого!
— Питер, мы с тобой ужасные люди!
— Нет, Лоис, мы не ужасные люди. Вот лошади — вот это ужасные люди!