— Какие там еще контрудары, что за чепуха? — вспылил И. В. Сталин. — Опыт показал, что наши войска не умеют наступать… — И вдруг на высоких тонах бросил: — Как вы могли додуматься сдать врагу Киев?
Я не мог сдержаться и ответил:
— Если вы считаете, что я как начальник Генерального штаба способен только чепуху молоть, тогда мне здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт. Там я, видимо, принесу больше пользы Родине.
Опять наступила тягостная пауза.
— Вы не горячитесь, — сказал И. В. Сталин. — А впрочем... мы без Ленина обошлись, а без вас тем более обойдемся...
— Командующий Западным фронтом генерал армии Павлов по приказанию ставки прибыл.
— Бывший командующий Западным фронтом... Тебя вчера освободили приказом ставки. Садись, Дмитрий Григорьевич.
— На меня хотите свои ошибки списать?
<...>
— Командир, согласно уставу, должен быть готов в любой обстановке выполнить боевую задачу, а у тебя, Дмитрий Григорьевич, даже в ночь на двадцать второе июня командиры соединений эшелона прикрытия границы до последнего момента ждали указания свыше и не держали части в боевой готовности!
— Так нас воспитали... в перестраховке.
— А вы не имеете права бояться, товарищ генерал армии!!!
А впрочем, на войне каждому генералу кажется, что главный удар приходится на него.
— Чем закусываете?
— «Вторым фронтом», товарищ генерал.
— Чем, чем?
— Да вот — тушёнка американская, мы её тут, промеж себя, «вторым фронтом» прозвали. Скоро ли они его откроют, товарищ генерал?
— А сами не справитесь?
— Сами-то справимся, только у нас в деревне говорят: «Кто последний в драку влезает, тот потом больше всех и привирает».