— Рокки, ну пожалуйста. Ты не должен ничего доказывать.
— Я только это и умею делать, Эдриан.
— Я не хочу, чтобы ты возвращался на ринг.
— Это всё, что я умею делать... Эдриан... Понимаешь, я никогда не просил тебя перестать быть женщиной. Пожалуйста, я прошу тебя, не нужно просить меня перестать быть мужчиной.
Некоторые полагают, что застенчивость, это болезнь, но я так не считаю.
Я скажу то, что для тебя не новость: мир не такой уж солнечный и приветливый. Это очень опасное, жесткое место, и если только дашь слабину, он опрокинет с такой силой тебя, что больше уже не встанешь. Ни ты, ни я, никто на свете, не бьёт так сильно, как жизнь! Совсем не важно, как ты ударишь, а важно, какой держишь удар, как двигаешься вперёд. Будешь идти — ИДИ! Если с испугу не свернёшь... Только так побеждают!
Если знаешь, чего ты стоишь — иди и бери своё! Но будь готов удары держать, а не плакаться и говорить: «Я ничего не добился из-за него, из-за неё, из-за кого-то!» Так делают трусы! А ты не трус! Быть этого не может!
— Я хожу сюда шесть лет, и все шесть лет ты придираешься ко мне. Скажи, почему?
— Тебе незачем знать.
— Я хочу знать, почему.
— Хочешь знать?!
— Да, хочу!
— Ладно, скажу. Потому что у тебя талант, ты мог стать хорошим боксёром, а вместо этого пошёл в костоломы к второсортному ростовщику!
— Это заработок.
— Это прожигание жизни!
— Дядь!
— Ну здорова. Ты назвал меня дядей?
— Либо дядя, либо «сп».
— Что за «сп»?
— Старый пердун.
— Лучше дядя.
— Только посмотри на него, где-то есть настоящие бойцы, профессионалы. У нас же сплошные клоуны.
— Клоуны?
— Да, клоуны.
— Ты называешь Аполло Крида клоуном?
— Посмотри на него.
— Ты спятил, он чемпион мира. Он не упустил шанс и стал чемпионом. А ты искал свой шанс?