Я убил человека этим пальцем!
Но что я могу сделать? Я лишь плод твоего воображения.
Ты втягиваешь меня в преступление, а я тебе позволяю. Почему я тебе позволяю?
Я не твоя марионетка, а ты не мой кукловод.
— Стой! Ты умеешь читать? А папа знает?
— Нет, не знает. Можно книгу написать о том, чего папа не знает. Десятки книг!
Повара не воруют. Воруют только воры. А повара готовят.
Я устал от уловов. Я хочу создавать вещи, понимаешь? Я хочу принести что-то в этот мир.
Природа изменчива, пап. Мы можем на неё повлиять! Главное — захотеть!
Ты не должен позволять другим определять границы твоих возможностей только из-за твоего происхождения. Твоя единственная граница — твоя душа. (Истинная кулинария не для робких. Наберитесь отваги, пробуйте, экспериментируйте. Не позволяйте никому загонять вас в рамки. Единственные ваши рамки — ваша душа. Это правда: готовить может каждый, но лишь бесстрашные достигают величия.)
Не каждый может стать великим художником, но великий художник может прийти откуда угодно.
Во многих смыслах работа критика проста: мы ничем не рискуем, но ставим себя над теми, кто приносит свой труд и самих себя на наш суд. Сокрушительные разносы приятно писать и читать, но мы, критики, должны бы признать, что в общей картине мироздания любая гадость, вероятно, важнее, чем вся наша критика в её адрес.
Готовить может каждый.
Только бесстрашные могут быть великими.
Если ты все время будешь оглядываться назад, то не сможешь увидеть, что лежит впереди...
— Ну и куда ты направляешься?
— С удачей вперед! (— Ты куда?
— Надеюсь, вперёд…)