Надоели мне эти рожи. Народу много, а людей — нет.
Полюбив, не отрекайтесь!
Вот они, начальственные привилегии: один на персональном извозчике домой, а другой на своих двоих по служебной надобности.
Лизанька погладила суженого по щеке, поцеловала сначала в лоб, потом в губы, потом в глаза, и суженый размяк, оттаял, снова сделался совершенно управляемым.
В обществе, где заправляют мужчины, незаурядная, талантливая женщина вызывает подозрение и враждебность.
... людей оценивают не по их реальным достижениям, а по тому потенциалу, который был заложен в них природой. И тогда выяснится, что самый великий полководец всех времен — какой-нибудь безвестный портной, никогда не служивший в армии, а самый великий художник так и не взял в руки кисть, потому что всю жизнь проработал сапожником.
Я в людях одну только смелость ценю, прочее все подделать можно.
— Ну, и сколько вам за меня Николай Степаныч предлагал? Я же знаю, что он вам нашептывал.
— Тысячу рублей, — честно ответил Фандорин. — Предлагал и больше.
Агатовые глаза Клеопатры недобро блеснули:
— Ого, как ему не терпится. Вы что же, миллионщик?
— Нет, я небогат, — скромно произнес Эраст Петрович. — Но торговать удачей почитаю низким.
Уже давно я люблю лишь то, что переживаю в себе самом. Мне нравится сплетать собственные фантазии и оживлять их подробностями, а затем забывать о них, когда захочу. Так я избегаю ошибок и остаюсь в безопасности.