Люди творят богов желая понять природу вещей. А природа вещей такова, потому что её сотворили боги.
Нет конца жестокости мужчин, ненавидящих сильных женщин.
Человек, только что вышедший из тюрьмы, должен всеми силами стараться не вернуться в нее.
Ты талантливей меня. У меня лишь два таланта. Первый — сплю где угодно и когда угодно. И второй — обычно я получаю то, что хочу. В среднем, со временем. Главное, заставить людей поверить в тебя. Важны не деньги, а их вера. Взять, к примеру, этот самолет, восьмидесятитонный кусок железа. Подушки для кресел и «Кровавая Мэри» не должны парить в небе, но тут появляется Ньютон, объясняет, что воздушный поток, облетающий крыло, создает подъемную силу или что-то такое. И вся эта хрень не имеет смысла, но между тем восемьдесят два пассажира верят в это настолько упорно, что самолет продолжает спокойно лететь. Благодаря чему мы не падаем: вере или Ньютону?
Знаешь, я приготовил сюрприз для тебя. Я читал в тюрьме, в основном исторические книги. По шесть книг в неделю в течение шести лет. Восемьсот тринадцать книг. Восемь и тринадцать — числа фибоначчи. Откуда я это знаю? Четыре книги были по математике. Я люблю математику, кто бы мог подумать... Я просто хотел стать лучше, чем был до тюрьмы, ради тебя. Хотел стать частью твоей истории.
Самое лучшее, что есть в тюремной отсидке — это чувство облегчения. Здесь не нужно дергаться, что вот-вот заметут, тебя уже замели, и все, что может случиться завтра, случилось уже сегодня.
Знаешь, я не суеверный. Я верю во многое, если есть причины и доказательства, но не верю в то, чего не вижу.
Ожидая падения неба, беспокоишься сильнее, чем от реального падения.
Забавно как то, что должно делать тебя лучше, делает тебя только хуже.
Не имея нужного обаяния, публике зубы не заговорить.
— Сверни здесь.
— Нет, шоссе впереди.
— Мы не поедем по шоссе. Ни сейчас, никогда. Никаких шоссе.
— Ладно, ладно, никаких шоссе. А почему так?
— Если видел одно, то видел все. Никаких приятных неожиданностей. Надо открыться красоте.
Порой кажется, что вселенная выбрала тебя мальчиком для битья. И в такие моменты нужно спросить себя: «Может, лучше быть незаметным?»
Может казаться, что у тебя есть выбор. Ты даже можешь решить, что не видел то, что ты видел...
Безумен либо мир, либо ты. Оба варианта хороши, выбирай.
— Я должен взять твоё сердце. Я должен взвесить его.
— Вместе с пером? Я и так скажу, что будет. Я прожила жизнь по-разному. Но уж точно тяжелее пера.
Знаешь, я узнала не так много нового с момента смерти, да и то, что сумела узнать, словами вряд ли смогу выразить. Но... Я точно знаю, что люблю тебя. Мне пришлось умереть, чтобы понять, насколько сильно люблю.
Жизнь, полная сожалений, кажется долгой. Мгновение покажется вечностью, если знаешь, как все могло повернуться.