Люди, которые ищут символический смысл, упускают суть поэзии и тайны образов.
Ум любит неизвестность, он любит образы, смысл которых неизвестен, так как смысл самого ума — неизвестность.
Охраню тебя своей властью.
И утешу красотой чувства.
Обещать могу лишь раны от страсти.
Позабыть смогу. Но это лишь грустно.
Мы окружены завесами. Мы воспринимаем мир только за завесой подобия. В то же время предмет должен быть скрыт, чтобы его вообще распознали.
Предмет не настолько привязан к своему названию, чтобы мы не могли подобрать другое, которое подходит ему лучше.
Реальные вещи не просто тривиальные и обычные предметы из нашего непосредственного окружения. Что действительно реально — так это то короткое мгновение, когда у нас появляется такое ощущение. И это то, что я пытаюсь выразить своими картинами.
Знаменитая трубка. Как только меня не упрекали за неё! И всё же, вы могли бы набить мою трубку? Нет, это просто изображение, не так ли? Поэтому, если бы я написал на картине «Это трубка», то солгал бы!
Ничто так не сбивает с толку, как разум.
Я ничего не выражаю! Я просто ищу образы, и сочиняю, изобретаю… только образ имеет значение, необъяснимый и таинственный образ, потому что всё в нашей жизни таинственно.
Моя живопись — это видимые образы, которые ничего не скрывают… они пробуждают тайну. И когда люди видят одну из моих картин, они задают себе простой вопрос: «Что это значит»? Это ничего не значит,
потому что тайна тоже ничего не значит, это непознаваемо.
Настоящее воняет заурядностью и атомной бомбой.
Мы не должны бояться дневного света лишь потому, что он почти всегда освещает жалкий мир.
Быть сюрреалистом означает исключить из своего разума все воспоминания о том, что вы видели, и постоянно находиться в поиске того, чего никогда не было.
Мы слишком часто склонны сводить всё странное к привычному. Я намерен вернуть всё привычное к странному.
Если вы посмотрите на вещь с намерением попытаться понять, что она значит, то больше не будете видеть саму вещь, а сосредоточитесь на своём вопросе.
Мы не должны бояться дневного света только потому, что он почти всегда освещает несчастный мир.