Если бы в одно прекрасное утро мы обнаружили, что отныне все люди — одной нации, одной веры и одной расы, то еще до обеда мы бы изобрели новые предубеждения.
Если бы в одно прекрасное утро мы обнаружили, что отныне все люди — одной нации, одной веры и одной расы, то еще до обеда мы бы изобрели новые предубеждения.