— Кстати, скажи-ка мне своё определение анархизма...
— Отрицание правительства и властей, но отличное от полного хаоса и беспорядка.
— Точно. Свергнуть нечеловеческую систему контроля и создать более людскую...
— ... Выбора нет.
— Ошибаешься. Дело не в отсутствии выбора, просто сейчас не видно других вариантов.
Не пытайся понять разум преступника. Затянет ведь.
— Почему ты так не хочешь, чтобы его убили?
— Это противоречит закону. Я не могу закрывать глаза на преступления.
— Почему ты так упорно подчиняешься закону, если он не может судить преступников и защищать людей?
— Закон не защищает людей. Люди защищают закон.
Страдание — глубочайшая сущность бытия.
— Но знаешь что? Я просто разговариваю с тобой, а настроение само собой улучшилось, будто я слушаю произведение Вагнера.
— Такие слова приятней слышать от хорошенькой женщины, а когда подобное говоришь ты — меня аж передёргивает!
Не люблю говорить за всех, ведь люди бывают разные. Но сейчас позволю себе обобщить. Люди в массе своей весьма изворотливы. Мы часто невольно стараемся избежать своих обязанностей.
Когда происходит что-то невозможное, существует только два объяснения: либо твои предположения неверны, либо ты не в себе.
Никто не может нырнуть в бездну и вынырнуть прежним.
Если у нас есть болото, дна которого не видать, захочешь узнать, что в нём, — приходится нырять.
Если не хочешь, чтобы у тебя постоянно что-то отбирали, перейди на другую сторону и начни отбирать сама.