— Черт, — ответил Ньют, — мы точно в аду. Всегда знал, Минхо, что ты сюда отправишься, но чтобы я с тобой за компанию…
— ПОРОК ради тебя нарушил собственные хреновы правила.
— Как так?
— Они говорили: правил нет. Дали кучу времени, чтобы доплестись до чёртова убежища, и всё. Никаких правил. Люди мрут направо и налево, а они вдруг спускаются с небес на летучем кошмарище и спасают твою задницу. Бред какой-то. — Ньют помолчал. — Я не жалуюсь. Хорошо, что ты жив и всё такое.
— Н-да, спасибки тебе.
Только не говорите мне, что на нас сейчас свалится какой-нибудь дурацкий Чайник!
— А вы пытались залезть наверх?
— Пытались. Плющ растет не до верха. И потом, куда ты пойдешь оттуда?
— А что насчет лифта? Запрыгнуть в него и ждать, когда спустится.
— Нет, мы пытались. Пока кто-то внутри лифт стоит.
— Ладно, а что если...
— Нет, мы пробовали, ясно? Дважды. Просто поверь мне, все о чем ты думаешь мы уже испробовали. Единственный выход через лабиринт.
— Новенький, это Ньют. В мое отсутствие он главный.
— Хорошо, что ты никогда не отсутствуешь.
Ньют вскочил на ноги, да так резко, что Томас попятился.
— Я сам шиз! — крикнул он, целясь в Минхо. — Я сам шиз! Как ты не поймешь, башка баранья?! Ты бы на моем месте захотел, чтобы друзья видели, в кого ты превращаешься? А? Захотел бы?
Ньют уже кричал во весь голос, его трясло.
Минхо молчал. Понятное дело. Томас и сам не мог подобрать слов для ответа.
— А ты, Томми, — понизив голос, произнес Ньют, — смел, по-настоящему смел, раз пришел сюда и просишь вернуться. Смотреть на тебя тошно.
Томас застыл как громом пораженный. Никто еще не говорил ему столь обидных слов. Никто и никогда..
Они как-то сумели проникнуть на борт. Забирают меня, хотят отправить к другим шизам. Так лучше, спасибо за дружбу.
Прощайте.
— Рад, что тебя не уконтрапупили. Серьезно, очень рад.
— И ты цел....